И вот тут, в этот момент, настала моя очередь вмешаться. Я понял, что Анна сейчас пойдет на берег Волги, и совершит то, что мне разрешено предотвратить. Эта лярвная тварь, заметив меня, вдруг оскалилась, и, извиваясь как змея, переливалась разными огнями, испуская искры. Она с остервенением то кидалась на Анну, то, приседая как кошка, пыталась прыгнуть на меня. Её зеленые глаза злобно глядели на меня, а страшная пасть скалила зубы.

Оказавшись рядом с Анной, я просто сунул в её руки крест. Анна остановилась, посмотрела на крест, и с безумными глазами резко швырнула его в зеркало, затем остервенело стала кидать стулья, вазы, всё что попадалось под руку. На этот грохот вся прислуга в доме всполошилась, забегала по дому, и наконец-то ворвалась в спальню к хозяйке.

Перед ними открылась картина полного разгрома, посреди которого стояла, трясущаяся в припадке, хозяйка. Дворник пытался держать, сопротивляющуюся Анну, а кухарка схватила крест и стала крестить им женщину. Никто не видел, как в угол отскочила оскалившаяся лярва. Превратившись в черную массу, она извивалась, как змея била хвостом, переливаясь красными бликами огня. И в момент, когда кухарка прижала крест к груди затихающей Анны, сильный удар потряс стены дома, казалось, задрожала земля под ногами. Комната словно наполнилась клубами дыма, лярва стала корчиться в судорогах, жалобно выть и стонать человеческим голосом. Затем перевернулась и исчезла в печной трубе, следом раздался грохот, точно разорвалась бомба.

К утру Анна умерла от остановки сердца. Её похоронили, как подобает религиозному обряду. По крайней мере, печать самоубийцы с неё была снята. Летописец Судьбы переписал этот лист в судьбе Анны, и я, поблагодарив Хранителя, попрощался. На этом моя миссия в Хрониках была завершена.

Я вышел из коридора путника и открыл глаза. Этот просмотр, особенно последняя сцена вмешательства в события, потребовали от меня много энергии. И я несколько дней восстанавливал её гимнастикой, медитативными упражнениями, много и подолгу совершал пешие прогулки в парках , уходил в лес и просто лежал там на траве.

11. Глава 10

Через неделю, в день, когда я наметил уже просмотреть проблему Инны с матерью, в дверь раздался настойчивый звонок. Мой Фофочка мгновенно распушил свои шерстинки-волосики, сделав прическу «я у мамы дурочка», и растянув рот до ушей в улыбке, проскакал на своих тонких ножках к двери.

На пороге стояла Ира, даже Фофа испугался её вида и стал испускать искры. У Иры было бледное лицо, а в глазах смятение и испуг.

– Надеюсь, ты не стала свидетельницей или участницей преступления? – сказал я, проводив её на кухню, и протянул стакан холодной воды.

– Нет, пришла с просьбой, просить совета – она замялась.

– Меня уже мучает предчувствие, что ты сейчас нанесешь рану моему сердцу. Я серьёзно.

– Сегодня я встретила мужчину, того самого, с бархатным взглядом коричневых глаз. Максим, я испугалась. Хотя ничего такого примечательного и не произошло, но я испугалась.

– Тот самый, которого ты видела в своих первых медитациях Хроники? Ты не ошиблась?

– Да нет же! Это он! То же завораживающий, обволакивающий, проникающий прямо в душу взгляд, широко открытых глаз.

– Возможно ты, под впечатлением тех видений, уже подсознательно стала искать этого мужчину?

– Да ну, все эти дни мне было даже некогда об этом думать. Поступила заявка для какой-то делегации из Москвы, административных шишек. Надо было подготовить для них целый этаж отеля. Было много суеты. И вот они приехали. И среди них этот. Мы оба стояли рядом у стойки администратора. Он, в ожидании оформления, немного склонился в мою сторону, протянул руку за каким-то буклетом, и тут, меня словно обдало теплой волной. Мы даже немного отпрянули друг от друга. Парень уставился на меня, замер, и, инстинктивно, как-то недоумённо, прикусил уголок буклета. И … этот взгляд… эти бархатные глаза… Я вспыхнула, повернулась и поспешила в свой кабинет. Короче, удрала самым позорным образом.