Алчность ли победила над опасностью, или вправду колдуница цену набивала, но согласилась. Велела Марии изловчится, да выкрасть вещицу Анны и ей принести. Дала ей порошка специального, который поможет отвести всем глаза, чтобы купчиха незаметно для всех добыла вещицу, а еще лучше клок её волос, чтоб наверняка. Затем провела заново обряд на приворот для Михаила и отдала эту воду в склянке.

Повезло Марии дня через три. На очередной ярмарке встретила Анну. Она долго не спускала с неё глаз, бросала ядовитые взгляды в сторону Анны. На мгновение взоры женщин встретились, и в глазах Анны отразилось такое ледяное презрение, такое отвращение к этому развратному существу, что сердце Марии учащенно забилось, и кровь прилила к её набеленному лицу. Она отошла в сторону, переждала немного, и, улучив момент, подошла со спины и тихо срезала кусочек шали Анны. До волос не смогла добраться, они были прибраны в прическу.

Затем Мария прибыла в экипаже к дому Михаила, сыпанула у порога заговоренную землю и отбыла домой. Она уже перестала скрывать свои действия, такое безразличие к мнению окружающих объясняется полной одержимостью победить свою соперницу любой ценой. Анна, вернувшись домой, с удивлением узнала от прислуги, что те видели купчиху у крыльца, рассыпавшую землю. Это так испугало Анну, что она даже не заметила изъян на своей шали, сразу прошла в кабинет мужа. Михаил был занят счетами и попросил не мешать, но Анна настояла уделить ей время и рассказала о действиях Марии.

– Хорошо, душа моя, я попробую поговорить с ней, а ты не волнуйся, может прислуге показалось?

– Да нет же, и Глафира, кухарка, была со мной на ярмарке. Она видела, как Мария шныряла вокруг нас.

– Ну будет, будет, поговорю с этой чертовой бабой – успокаивал муж Анну. Но смутное чувство грядущей беды уже поселилось в её душе.

В тот же вечер Мария приехала на край кладбища к старухе.

– Добре, – глядя на кусочек шали, произнесла колдунья – сиди здесь пока, жди. Она зашла за занавеску, чем-то там шебуршала, бормотала, и минут через двадцать вышла. В руке бабка держала восковой шарик, в который с заговором был закатан этот кусочек шали и мешок, в нем ворочался черный петух.

– А теперь пошли. – Взяла за руку Марию, и они вышли из дома.

При входе на кладбище старуха с поклоном произнесла приветствие миру покойных. Они шли среди могил, в сумерках виднелись черные кресты, стояла полная, мертвая тишина. По пути колдунья собирала паутину с крестов. Когда подошли к пенечку у перекрестка могильных дорожек, она поставила бутылку самогонки, кисет с табаком, достала из мешка петуха со связанными лапами и взмахом ножа отсекла ему голову. Кровь брызнула на землю. С поклоном произнесла:

–Твердыни земной отверзнись уста… Тако прими хозяйно сей дар потребный, тако исполни то, о чем прошено… – и закончила обряд просьбой.

Женщины пошли среди могил к той, что колдунья загодя уже присмотрела. Мария опасливо оглядывалась по сторонам. Ей виделись мрачные тени, черные, безобразные. Не то люди, не то звери бродили, ползали меж могил. Или это неупокоенные духи бродят, прикованные к месту погребения, или лярвы, питающиеся разложением? Наконец женщины остановились возле нужной могилы, здесь колдунья тоже поставила помин покойнице.

– Закупом из могилы выдираю… – бормотала она призыв. Взяла восковой шар с куском шали, обмотала его собранной паутиной, проткнула всё осиновым колышком со словами: – Осиновой стрелой, посыл посылаю, да тело твоё, Анна, посыл сей терзать станет, мысли твои спутает … – и закопала шар в могиле.