– Да оставь же меня, ты мне противна, противна своим бесстыдством, своим развратом. Да в здравом ли ты уме?! О какой своей чести ты говоришь? Тебе же наплевать на всех. Ты сразу стала выставлять всем напоказ нашу связь, сама же разносила слухи, стараясь, чтобы они дошли до ушей моей Анны. Ведьма, паучиха, распустившая свою паутину, в которую я попал как муха! Посмотри на себя, намазанная как какая-то дешевая девка!

Лицо Марии пошло красными пятнами, она онемела от злости и бешенства. Размахнувшись, она молча отвесила Михаилу громкие пощечины. Михаил, вскрикнув, накинулся на неё и стал таскать её за волосы. Всю свою ненависть к Марии он вложил в эти тумаки и даже, с бешеной злобой, дважды ударил её головой об стену.

– Негодная баба! – кричал он, когда та бросилась царапать и кусать его – ноги моей здесь больше не будет! Ищи себе другого мужика на потеху, и танцуй голой перед ним хоть каждую ночь и до утра! Подлая тварь, и не смей больше оскорблять мою Анну и распускать о ней лживые слухи, иначе башку тебе оторву!

Взбудораженный, со всклоченными волосами и поцарапанным лицом он вернулся домой и молча прошел в свой кабинет. Анна с дрожью смотрела на него, но не решилась задавать вопросы. Ей и так было многое понятно, и не стоило теребить еще незажившую полностью душевную рану.

А Мария в это время билась в истеричном припадке, рыдая и воя на весь дом. Затем утихла и погрузилась в тяжелые думы. Теперь все её мысли были направлены на то, как уничтожить Анну. Наконец у неё созрел подлый план, она, выпила стакан вина и уснула.

Наутро купчиха была бледна, но глаза её блестели зловещим огоньком, а сжатые губы усиливали злобное, жестокое выражение лица. С нетерпением дождалась вечера и отправилась в путь, снова к колдунье. Снова оставила извозчика в стороне и наказала ожидать её возвращения.

Старуха открыла дверь и с удивлением осмотрела гостью.

– Никак вы опять, сударыня – и приветливо, но с внутренним беспокойством, поклонилась ей.

Мария прошла в комнату, подала колдунье пакет с гостинцами, и уселась в кресло. Она с негодованием в голосе стала рассказывать, что любимый бросил её и вернулся к жене, высказала претензии к прежнему обряду, дескать слабо действует. И добавила, что единственным выходом она видит полное устранение самой соперницы, воскликнув в сердцах: – да чтоб она сдохла!

– Дело это опасное, и мне не очень то подходит – словно набивая цену пробормотала колдунья. – Ну давайте

поглядим, возможно ли это сейчас и благоприятствуют ли этому силы.

Она покрыла стол красной тканью, поставила на него чашу с водой, затем наскребла из печи углей, бросила их в жаровню, добавила туда можжевельника и еще сухих трав, бросила желтого порошка, полила эту смесь маслом и подожгла. Пошел дым и едкий запах, колдунья склонилась над чашей с водой и стала шептать заговор, после которого стала тихо задавать вопросы. Лицо её становилось землистым, затем быстро обернулась и странно посмотрела на купчиху.

– Не могу, сударыня. Другие силы препятствуют этому.

– Как! Ведь вы же дважды мне помогали, а что же сейчас?

– Этому препятствуют другие, враждебные силы. Уж больно мне это опасно, рискую головой.

– Я заплачу тебе десять золотых рублей, но Анна должна умереть.

– Говорю же вам, дело это опасное и трудное, и за успех поручиться не могу. Вот мужичонку повернуть вам смогу, да и то уж верно, ненадолго, а от жёнки его избавиться дело ненадежное.

– Да что ж такое то! – зло воскликнула Мария – денег больше вымогаешь что ли? Ну так дам тебе еще тысячу рублей сверху.