Я молчал, ждал от неё вопроса, хотя уже знал, чего она хочет.

– Макс, я прошу тебя, посмотри кто он. Кто он для меня… пожалуйста. Но я чувствую какое-то смятение. Не могу объяснить – тут она покраснела.

А я понял, что она очарована.

– Нет, смотреть ты будешь вместе со мной. Это ты должна видеть. Но я буду рядом. Мы вместе пойдем. Не бойся. А сейчас тебе надо отдохнуть до вечера. Ты сейчас в таком состоянии, что ничего не выйдет.

Ирина выпила бокал вина, и ушла в спальню. Ей надо выспаться. Я тоже решил отдохнуть и собраться с мыслями. Лёжа на диване в гостиной, вспоминал её рассказы о первых медитациях, первых попытках попасть в Хроники. Ира всё делала по моим инструкциям. Но главной причиной этих изысканий был давний сон Ирины, много лет тому назад. Вот почему, познакомившись со мной, она задалась целью прояснить личность этого человека с помощью Хроник.

Сон, в котором произошло переключение во времени.

Ирина шла по тротуару, направляясь к дому, и тут щёлк… и она уже в каком-то коридоре со сводчатым потолком, освещаемом факелами. Полное ощущение реальности, не сон. Слышит голоса за спиной, оборачивается. Следом идут епископ в белой сутане и белой шапочкой на голове, его спутник, вероятно, знатный вельможа.

– Нет, нет, - говорит епископ – я не дам разрешения графу на брак с этой проституткой…

– Это о ком? – подумала Ирина – это что, обо мне? Я проститутка?

Это было так неожиданно, какое странное определение дали ей. С чего бы это? Но в это время навстречу ей, из глубины коридора, выступал высокий мужчина. Он галантно поклонился Ирине, и произнес:

– Не слушайте их, брак состоится, и я очень рад и благодарю вас, что вы дали согласие стать моей женой. Ира с большим удивлением смотрела на богатый, красиво украшенный зал, она просто физически ощущала, как на неё надевали шелковое платье с кружевными воланами на рукавах. И тут граф заметил, что один волан слегка оторвался от рукава, он сам, присев на одно колено, пришивал его. Затем хлопнув руками, подал знак служанке, чтобы та сделала прическу госпоже.

Её усадили на стул, и стали причесывать. Тут граф взялся сам завить Ирине волосы горячими щипцами, и ненароком, обжег себе руку. Ира опять физически, натурально, почувствовала этот ожог, и как больно графу. Она вскрикнула и поморщилась.

– Ничего, ничего – утешал её граф – разве может сравниться эта боль с той болью, что вы нанесли мне, когда отказывались быть моей женой – и, склонившись к её лицу, смотрел на неё мягким взглядом своих коричневых глаз. И в них было столько любви, столько страсти. Затем снова хлопнул в ладоши, и слуга принес красивое жемчужное ожерелье на длинной нитке. Граф обвил им шею Ирины, и, перекрутив его, каким то образом прикрепил жемчуг к прическе на затылке.

Ирина, пребывая в большом недоумении от всего происходящего, осталась одна в комнате и смотрела на отражение в зеркале.

– Я это, или не я? Какая красивая женщина! А вроде я. Но вдруг она замечает, что зеркало стало окном, за которым на неё смотрит молодая женщина, такая же красивая и очень похожая на неё. Копия Ира. Женщина, со слезами на глазах, говорит:

– Это не ты должна была выходить за него замуж, а я. Ну ладно, раз так, вот возьми – и протягивает Ире гарнитур из золотых серег и кольца с рубинами. Но Ира видит, что на её столике, пере ней, лежит точно такой же гарнитур, и это её гарнитур, а не тот, что протягивает девушка.

– Ну нет – резко отвечает Ирина – вот мой, а свой забирай себе.

И тут … время снова переключилось, Ирина оказалась в своем времени и у своего дома.