— Покажешь монеты?

— Отец дал их купцам на сохранение, а они, болваны, перелили монеты в слитки.

— Он им поверил?

— Он умер. Купцы вернули маме долг золотыми «рыбками». — Обратив взор на своего любимчика-батрака, Бертол воскликнул: — Ты только посмотри на него!

Дирмут стиснул в кулаке рукоятку кинжала, торчащего из чехла на поясе, и провёл большим пальцем по надписи, выгравированной на гарде: «В разуме сила». Брат сегодня преподал ему хороший урок, показал, какой он глупый и слабый.

Когда тень шеста, вбитого посреди загона, достигла прочерченной на земле линии, смотритель овчарни продудел в дудку, оповещая об окончании стрижки. Стригали уселись на настилы, ссутулились, устало сложили руки на коленях. Помощники покатили тачки с руном в хранилище. Перебирать и мыть его начнут на рассвете. Крестьяне оживились, забегали вокруг корыт и холстов, завершая работу. Дети загомонили. Деревенский староста выкрикивал имена мужиков, которым вменялась ночная охрана не успевшей высохнуть шерсти.

Смотритель овчарни вручил Бертолу свиток, исчирканный грифелем. Результаты состязания стригалей.

— Ещё четыре дня, и со стрижкой покончим, милорд, — заверил он, с довольным видом почёсывая бороду. — Останется только сушка и упаковка. Лишь бы погода не подвела.

— На покосных лугах трава по пояс, — сказал подошедший староста, муж тётки Рулы, и обратился к Бертолу: — Пора людей отправлять на сенокос, милорд.

— Трава не вызрела, — возразил смотритель овчарни.

— Вызрела. Я с утреца на луга наведался. Самолично проверил.

— Никуда твоя трава не убежит.

— Моя не убежит, да только к тебе не прибежит. Чем своих овец зимой потчевать будешь?

Мужики горячились. К ним подтягивались любопытные. Одни поддерживали старосту, другие встали на защиту смотрителя овчарни. Стражники шикали на спорщиков: «Да угомонитесь вы…»

Староста поклонился:

— Решайте, милорд. Но потом не взыщите.

— Где господин Бари? — спросил Бертол, озираясь.

— Где-то был, — прозвучало из толпы.

Дряхлый старик указал клюкой в непонятном направлении:

— Туда пошёл.

— Решайте, милорд, — настаивал муж тётки Рулы.

— Не отдам людей и баста! — заявил смотритель овчарни.

Распихивая крестьян, вперёд вышел староста соседней деревни. Хотел подойти к Бертолу поближе. Стражник схватил его за рукав добротной льняной рубахи: «Стоять! Совсем страх потерял?»

— Посев льна на носу, — проговорил староста и выдернул руку из захвата. — Не сегодня-завтра рябина зацветёт. Отцветёт — поздно будет сеять.

— Четыре дня погоды не делают, — огрызнулся смотритель овчарни. — Потом людей заберёшь. С упаковкой и без вас справимся.

— Моим людям ещё до дому надо добраться и дух перевести. Твои овчары лежат на боку, а мои горбатятся с рассвета до заката.

Один из овчаров подскочил к старосте:

— Кто лежит на боку? — И выдал тираду, состоящую из площадной брани.

Люди зашумели, принялись толкать друг друга, что-то доказывая.

Бертол упёрся руками в изгородь и в раздумье заскользил взглядом по сидящим на деревянных настилах стригалям.

Дирмут настороженно смотрел на раскрасневшихся мужиков. В присутствии лорда Ардия крестьяне разговаривают с герцогом полушёпотом и голову боятся поднять, а тут разошлись, того и гляди подерутся. Бертолу с опекуном в какой-то мере не повезло: лорд Ардий не обычный дворянин — он командир королевских рыцарей. И обязан быть подле короля. В этот раз он совершает с королём объезд приграничных районов. Будь лорд Ардий в своей крепости, Дирмут не переживал бы о сохранности подарка, а сейчас бы не тревожился за брата. Как Бертол разрешит спор, чтобы все остались довольны?