— Как же так? — В голосе отца Ольфия прозвучал укор. — А мне говорили, вы набожная женщина.

— В замке есть молельня. Я люблю молиться в одиночестве.

— Да, конечно, понимаю. Навык, приобретённый в монастыре. Если я не ошибаюсь, там вы провели всё детство.

Дирмут с удивлением уставился на Янару.

Она окатила отца Ольфия ледяным взглядом:

— Для священника вы слишком болтливы.

— Простите великодушно. Я не знал, что выдаю ваши секреты.

— Никакого секрета нет. Я не люблю разговоры о личном. Особенно с посторонними людьми.

Лихорадочно соображая, как сгладить неловкость момента, отец Ольфий переступил с ноги на ногу:

— Благородные люди редко посещают деревенские кладбища. — Кивком указал на могилу. — Наверное, здесь покоится ваш самый преданный слуга.

— Этот человек был целителем.

С лица священника сползла учтивая маска. Он воскликнул разгневанно:

— Господь — единственный целитель!

Дирмут набычился, того и гляди запустит в него лопаткой.

Янара уже открыла рот, чтобы попросить отца Ольфия поумерить свой пыл, как вдруг служка проговорил срывающимся голосом:

— Этого человека в наши края привёл Господь. С божьей помощью Пихай исцелил принца Дирмута. Он и меня исцелил. Я свалился с лестницы и повредил плечо. И дочурку моего соседа. Ей на ногу копытом наступила… — И умолк, придавленный взглядом священника.

Пихай иногда наведывался в деревню. Янара думала, что старик просто хотел сменить обстановку, развеяться. А он, оказывается, лечил людей…

Отец Ольфий чихнул. Сетуя на пыль, вытер нос рукавом:

— Ваш первый муж тоже не ходил в церковь. Я слышал, он славился жёстким нравом.

— Погуляй с Миулой, сынок, — вымолвила Янара.

Миула прошептала ей в ухо:

— Гоните его взашей, миледи. — Повернулась к Дирмуту. — Идёмте, ваша светлость, побросаем камни в реку.

Он вонзил лопатку в затвердевшую под солнцем глину:

— Лучше погоняем нож промеж пальцев.

Они отошли в сторону и расположились в тени склепа.

Отец Ольфий сел рядом с Янарой:

— Не повезло принцу. Первенец короля. Весь в отца. В нём уже чувствуется характер. А на трон сядет кто-то из младших братьев.

Скрестив руки на груди, Янара посмотрела на сына. Мысли мелькали в голове, как нож в его кулаке — втыкаясь в землю между растопыренными пальцами.

Бертолу самой природой было предначертано стать наследником короны, но он родился раньше срока. Король решил, что Янара понесла от первого мужа и, сама того не ведая, вышла замуж в тягости. Высочайшее происхождение Дирмута никто не брал под сомнение, однако увечье сводило к нулю его шансы надеть корону. Безжалостный закон природы и столь же безжалостный человеческий закон отняли право на престол у истинных преемников власти.

— Представляю, как вам обидно, — прозвучал голос отца Ольфия.

Янаре хотелось последовать совету Миулы и прогнать прилипчивого собеседника. Удерживала мысль, что священник далеко не последний человек в феоде, его слушают и ему верят крестьяне. Если он оскорбится и начнёт говорить о ней неприятные вещи, люди вспомнят о бесплодии Холафа Мэрита, о его колдунье-мамаше, приплетут к этому Бертола, сочинят небылицы о Дирмуте. Снова вмешается лорд Ардий. Полетят чьи-то головы. Ради спокойствия сыновей она будет молчать.

— У вас нет опоры, миледи. Ни жена, ни вдова, ни девица на выданье. Вы зависите от опекуна сына. Молодой женщине нужен муж, нужна крепкая рука, чтобы навести порядок в деревнях.

— В моих деревнях беспорядок? — холодно спросила Янара.

— Ваши крестьяне поют да веселятся, а должны молиться денно и нощно.

— Когда же им отдыхать, если они будут всё время работать и молиться?