Тэрри не может оставить это просто так.

Девушка закрывает медальон и гладит зверька, который, блаженно прикрыв веки, издаёт урчание.

— Но сначала нужно избавиться от проклятия.

Тэрри поднимает руку к плечу зверёк, цепляясь коготками кожистых крыльев за платье, перемещается на плечо.

Тэрри поднимается и выходит в другую комнатушку, где стоит кадка. Вода уже нагрелась. Птенчик перелетает на жердь, взбивая крыльями магическую сверкающую пыль, которая освещает помещение, кроме жара печи. Тэрри наполняет купальню и скидывает платье. Как бы она ни тёрла пол и не проветривала комнату, а его запах оставался, витал в воздухе лёгким шлейфом, аромат оставался и в её волосах, когда она распустила косу. Хотелось глубже вдохнуть, окунуться в это горячее марево цветочного сада. Тело ещё помнило прикосновения горячих пальцев, твердых губ, шелест дыхания, как он прикусывал её нежную кожу, оставляя след на груди и шее, помнило заполняющее проникновение. Жар мгновенно приливает к щекам.

Тэрри вздрагивает и убирает волосы за спину, поднимается на скамью, закидывает ногу в кадку, опускаясь в исходящую паром воду. На поверхности которой плавали белые лепестки лотосов — их она сорвала ещё вечером, у водоёма.

Плавно погружается в горячую воду, блаженно прикрывает веки, но навязчивые воспоминания о том незнакомце не покидали, вновь окуная в горячее марево, оно быстро разливается дурманом по телу, так что кружится голова. Может, остатки магии ещё не исчезли?

Тэрри не сразу замечает постороннее тусклое свечение. Открывает глаза.

— Ох, — смотрит по сторонам.

Всю комнату и низкий потолок озарило розово-золотым свечением. Тэрри хватается за край кадушки мокрыми пальцами и смотрит сквозь воду — источник мерцания. Её глаза округляются. Дело было не в воде. На её теле, прямо на левом боку тонкой талии, появился рисунок в форме невообразимо красивого цветка, он полыхнуло ярче и тут же начал тускнеть, оставляя на коже магический контур — метку.

Тэрри моргает, не в силах пошевелиться, и резко поднимается, выплескивая воду из кадки.

— Что это? — непонимающе и ошарашенно рассматривает рисунок.

— Нет, — шепчут одни губы, а в голове быстро проносится воспоминание близости с чужеземцем. Осознание обрушивается ледяным ливнем. — Нет, это ведь невозможно! Как?

Магический зверёк слетает с жерди и хлопает крыльями, усиливая яркое мерцание, чтобы лучше рассмотреть нежеланную метку.

Тэрри принимается быстро тереть кожу, морщится от боли, но бесполезно, метка не уходит.

Удары сердца учащаются, а по телу пробегают мурашки. Тэрри бессильно опускается в воду и обхватывает себя руками, учащенно дыша.

8. 8. Проклятая дикарка

Альтарион

Дворец императора

— Куда ты пропал, Рэйв? Я уже хотел посылать за тобой ищеек, — император берет шахматную фигуру королевы и передвигает на белый квадрат.

Опять не спит по ночам.

— Нужно было кое-что проверить, — Рэйван рывком расстегивает петли мундира, который стягивал поврежденные недавно ребра, там, где была рана. Была, но теперь уже всё цело, благодаря одной милой девушке.

— Что случилось? — хмурится Инхольт Эс Норинг третий.

— На меня напали гарпии, целая свора, в скальном гроте, пришлось уносить крылья, выбросило через портал в какую-то глушь на краю империи.

Инхольт отрывается от своего занятия и поднимает взгляд на своего лучшего воина.

— Напали? На тебя? Серьезно? С каких это пор они отваживаются нападать на мантикора? Или ты что-то недоговариваешь? Что ты делал в гроте? — на последнем слове в грубом голосе проскальзывает сталь, император жестом указывает на противоположное от игральной доски пустующее кресло.