— Привет, — Андрей выглядит тревожным. — Все совсем плохо?

Чувствую, как мои глаза наливаются слезами.

— Ну, может, не совсем, но плохо. Нужно проводить новый курс.

Все, не могу больше держать себя в руках, срываюсь на плач. Закрываю ладонью рот и тихо скулю, согнувшись.

— Ну что ты, — крепкие руки обнимают меня и прижимают к сильному телу. В ноздри моментально проникает запах Андрея. Неожиданно он успокаивает и придаёт сил. — Алиса, не плачь, — шепчет на ухо. — Эта болезнь излечима. Хоть и сложно, но излечима.

— Смертность от неё тоже высокая.

Вот зачем я это говорю? Только себя накручиваю.

— Тссс, не думай об этом. Настраивайся на хорошее.

Андрей крепче прижимает меня к себе. Я реву ему в грудь, оставляя мокрое пятно на рубашке с галстуком.

— Алиса, — выдыхает мне на ухо. — Все будет хорошо. Не плачь.

Я смелею и обнимаю Андрея в ответ. Стою в его объятиях долго, пока не заканчивается последняя слезинка. Чувствую силу, которая исходит от Андрея и напитываюсь ею. Мне тепло и хорошо в его руках. Всю жизнь бы так стояла.

— Я поеду сейчас в эту клинику, — тихо говорит. — Тоже пообщаюсь с врачами. Почему в смете указана палата на четверых? Там нет одноместных?

— Есть, но я выбрала самую дешевую. Мне и так неудобно, что ты платишь.

— Не делай так больше, — строго возражает. — Поняла меня?

Быстро киваю.

— Вечером позвоню тебе.

А дальше Андрей делает немыслимое. Он целует меня в губы. Просто чмокает, но этого достаточно, чтобы меня парализовало от шока.

19. Глава 19. Клетки

Алиса

Через день мы переезжаем в другую клинику. Андрей взял нам одноместную палату, за что я в тайне благодарна ему. В палате на четыре ребенка, где ещё и четыре сопровождающих взрослых, было бы совсем тяжело. Я показываю местным врачам результаты новых анализов. Они недовольно хмурятся и говорят, что будут собирать консилиум. Мне это сразу не нравится. Раньше консилиумов не было.

Для того, чтобы сообщить Макару о смене клиники, мне требуется набраться смелости. Предвижу скандал. Так оно и получается.

— Какого хера ты без моего ведома куда-то перевезла ребенка??? — орет в трубку.

Я аж морщусь от его грубого баса.

— Вот я ставлю тебя в известность, — спокойно парирую.

— Ты не имела права куда-то перевозить Киру!

— Макар, послушай, — нервы начинают сдавать. — Это вопрос ее жизни и здоровья. Анализы плохие, болезнь вернулась. Кире требуется качественное лечение. Это та же клиника, в которой она лежала раньше.

— Кто заплатил за нахождение Киры там? Твой общажник?

Я ждала этого вопроса.

— Заплатила я. Как ты знаешь, у меня теперь есть свой бизнес.

На том конце провода раздается саркастичный смех.

— Этот бред рассказывай кому-нибудь другому.

— Деньги на счёт клиники были переведены с моей карты.

— А на твою карту их положил общажник.

Я помню, что Андрей велел разговаривать с Макаром по телефону крайне осторожно. Он может записать любой разговор и использовать его в суде против меня. Так что ни в коем случае нельзя признаваться Макару в правде.

— Это лишь твои ничем не подкреплённые домыслы. Лечение Киры оплатила я.

— Я не хочу, чтобы твой общажник приближался к нашей дочери.

— Андрей Евгеньевич не контактирует с Кирой ни по каким вопросам.

На всякий случай называю Андрея по имени-отчеству. Не надо лично подтверждать суду, что у меня слишком неформальные отношения с моим адвокатом.

— Андрей Евгеньевич, — копирует мой голос и противно смеется. — Это у вас с ним такие ролевые игры? Он препод, а ты студентка?

— Макар, если тебе больше нечего сказать по существу, то наш разговор окончен.