Я не обсуждала с мужем перевод Киры в другую больницу. Поставлю его перед фактом, когда это произойдет. Мне по-прежнему не хочется брать деньги от Андрея. Я бы предпочла, чтобы лечение Киры оплатил Макар, несмотря на весь ужас в наших отношениях и нашем разводе. Он ведь отец Киры. Но если Андрей так сильно настаивает и обещает, что я ничего не должна «отрабатывать», то соглашусь. Хотя считаю достаточным того, что помогает мне. Еще и за моего ребенка платить — это перебор.

Результаты всех анализов приходят через несколько дней. Какие-то из них сделать в больнице не могли, отправляли кровь в специальные лаборатории. Если коротко, то все плохо. Болезнь вернулась и стремительно набирает обороты.

Врачи монотонно вещают о том, что необходимо проводить курс лечения. Кровь стучит в ушах, слезы застилают глаза. Все по новой, все повторяется. Выхожу из кабинета заведующего отделением на ватных ногах. Идти тяжело, поэтому приваливаюсь к стене. Руки дрожат, губы дрожат. Я ожидала услышать нечто подобное, но, когда это прозвучало вслух, мне все равно стало плохо.

Я не могу появиться перед Кирой в таком состоянии. Надо как-то объяснить ей, что снова не будет школы, а будет больница. Вернётся весь тот ужас, который она перенесла неоднократно.

Мокрые дорожки из слез струятся по лицу. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Надо собраться, надо быть сильной. Я должна. Ради дочки. Что толку плакать, это не поможет вылечить Киру.

Отдышавшись и приведя себя в порядок, возвращаюсь в палату. Кира сидит за столом и рисует.

— Что сказал врач? — интересуется, оторвавшись от альбома.

Сажусь рядом с Кирой и обнимаю ее за плечи.

— Кхм, — прочищаю горло и пытаюсь подобрать слова. — Нам надо переехать в другую больницу.

— В какую? — удивляется.

— В ту, в которой ты лежала раньше.

Кира застывает. Сжимаю ее маленькую ладошку, давая понять, что я с ней, я рядом.

— Все снова плохо, да? — догадывается.

— Нет, что ты. Просто надо хорошо обследоваться.

Конечно, Кира мне не верит. Она очень умная, все понимает. Обнимаю крепко дочку, прижимаю к себе.

— Я очень тебя люблю, зайчик, — голос надламывается.

— И я тебя люблю, мамочка.

Это самые долгожданные слова для меня.

— Все будет хорошо, — обещаю.

Когда Кира в обед засыпает, звоню в клинику и договариваюсь о скором переводе туда. Мне высылают на почту предварительный план лечения и стоимость. Теперь надо звонить Андрею. Это сделать сложно, мне морально тяжело брать у него деньги на лечение нашей с Макаром дочки. Но Андрей ведь настаивает? В итоге решаю написать ему сообщение:

«Привет! Пришли результаты анализов. Плохие. Болезнь вернулась и прогрессирует. Требуется срочный курс лечения. Клиника прислала мне счёт на почту. Это не окончательная сумма, она может увеличиться, если по ходу лечения врачи решат, что требуется что-то ещё»

Прикладываю к сообщению пдф-документ и отравляю Андрею. Он отвечает минут через десять:

«Привет. У меня начинается суд. Когда освобожусь, приеду к тебе в больницу. Надеюсь, не затянется надолго»

Мы с Андреем мало общались эти дни, он больше не приезжал. Просто вечером часов в десять или одиннадцать писал одно сообщение с вопросом, как дела. Я отвечала, что все нормально, и на этом наше общение прекращалось.

Я сейчас вообще ни о чем не могу думать, кроме Киры. Ни об Андрее, ни о разводе. Даже школой заниматься сложно, хотя я все равно это делаю. Спасибо Андрею, что хоть на время, но подарил мне любимое занятие.

Он приезжает через два часа. Говорю Кире, что надо поговорить с врачом, а сама спускаюсь на первый этаж больницы.