Ещё поведением своим была похожа Клара на крысу. Такие же короткие беспокойные движения, суетливая манера речи, недобрый взгляд маленьких, глубоко посаженных глазок. Я даже ненароком глянула на подол её рясы – не выглядывает ли характерный длинный голый хвост? Но тут же одёрнула себя: нельзя о людях по внешнему виду судить. Может оказаться, что добрейшей души и щедрости человек.

«Не может…» – со вздохом констатировала я после пяти минут общения.

– Ты кто? Зачем пришла? – не ответив на моё приветствие, грубо спросила монахиня.

– Меня зовут Верена, сестра Клара. Я новая послушница. Поступила под руку матери-настоятельницы только сегодня. Мне наказали взять у вас две простыни, наволочку и полагающуюся по монастырскому уставу одежду, – ответила я.

– Наказали ей, – отвернувшись ворчливо передразнила меня кастелянша. – Хоть бы кто спросил, есть ли что раздавать. Стой здесь!

И, продолжая что-то бурчать себе под нос, пошаркала куда-то вглубь склада. Дух покойной княгини, не оставляющий меня ни на минуту, метнулся следом и уже оттуда сообщил – благо, что наши переговоры никто не слышал:

– Ты когда бельё брать будешь, проверь его на целостность. Мне кажется, вредная старуха взяла простыни из кучи тряпья, списанного на ветошь.

Так и оказалось. Одна из простынок была больше похожа на марлю, а в середине второй зияла большая дыра.

– Вот, бери. И распишись – писать-то умеешь? – в получении белья, – пододвинула толстую, с потрёпанной обложкой, учётную книгу. – Вот здесь пишешь: получено в полном объёме и ставишь подпись.

– Я не могу это написать, – спокойно отодвинула я гроссбух.

– Так давай я напишу, а ты распишешься, – засияла улыбкой кладовщица.

– Как же вы можете такое написать, если полного объёма нет? – хоть и с улыбкой, но твёрдо ответила я.

Исходя из жизненного опыта прошлой жизни, я понимала, что монастырь – это не райский сад с гуляющими по дорожкам ангелами, а как практически любой женский коллектив, тот ещё серпентарий. И ставить себя на должное место нужно с первого дня. Иначе это самое место тебе назначат, и не факт, что оно тебе понравится.

– Если бы в отцовском замке экономка осмелилась обнародовать такие тряпки, матушка в ту же минуту уволила бы её без рекомендательных писем, – сурово добавила я, одновременно разворачивая ту самую простынь с огромной дырой.

– Ладно, давай поменяю, – недовольно фыркнула сестра Клара, потянув к себе негодные тряпки.

Но я оказалась проворнее. Понимая, что ткань для ежемесячных потребностей придётся слёзно выпрашивать у прижимистой кастелянши, я быстренько скрутила остатки простыней в рулон и спрятала за спину.

– Эй, ты чего? – начала было возмущаться тётка, но я изобразила – долго тренировалась – фирменный змеиный взгляд Барбел и прошипела:

– Компенсация – за то, что обмануть хотела.

Мне показалось или Клара вздрогнула? Осенила себя обережным знаком и легконогой ланью умчалась в складской сумрак. А за спиной хихикнула бабушка.

– Ты ей иллюзию страшную показала, что ли? – спросила я.

– Напротив! Красотой порадовала. Развернула за твоей спиной огромные, почти на всю комнату, призрачные крылья, – невинным голоском ответила княгиня и похлопала ресничками, но через пару секунд её лицо изменилось на пугающую маску, и зловещий рык добавил: – чёрные крылья и по форме, как у мышей летучих.

– Ты дошутишься, назначат меня монахини дежурной ведьмой и сожгут на весенний праздник вместо чучела Мары, – шикнула я на привидение.

– Ой, да ладно… – легкомысленно отмахнулась от моих претензий бабуля и метнулась вслед за кастеляншей, контролировать её действия.