Он резко откинул меня на кровать и тут же подобрался и завалился сверху.

― Я не стану твоей женой. Ты мразь. Отпусти меня.

― Я тебя спрашивать не буду! Или ты хочешь, чтобы твой папочка стал банкротом?

― Мне на него плевать, как и на тебя. Вы две сволочи, которые решают чужие судьбы. Вам нравится быть сильнее людей, нравится издеваться над ними. Вы пожалеете о том, что собираетесь сделать. Вы будете подыхать самой ужасной смертью. Ааа…

Щеку обожгло ударом.

Я распахнула глаза и зло оскалилась.

― Никогда, слышишь, подонок, никогда ты не получишь моего согласия.

Щеку обжег еще один удар. Я зажмурилась и сцепила зубы. Не собиралась показывать ему свою боль, не хотела плакать при нем. Этот ублюдок не заслуживает моих слез. Он вообще ничего не заслуживает.

― Спрашивать тебя никто не будет, девочка. Я сказал, станешь моей женой, значит, станешь.

И он неожиданно слез с меня. Я тут же подобралась на кровати, прижав ноги к груди. Хотелось закрыться от него, забраться в кокон, где никто меня не увидит, не найдет. Хотелось исчезнуть с земли, чтобы не чувствовать унижения.

Вяземский, одарив меня гневным взглядом, прошел по комнате и уселся в кресле.

Чтоб ты провалился сквозь него!

― Скажи, красавица, а тебя не учили пользоваться презервативами? ― его тихий голос звучал угрожающе. Я резко посмотрела в глаза Вяземского, понимая, что самый большой мой страх оправдался. Он узнал о ребенке. ― Или твой ебарь понятия не имеет, что, когда мужик кончает в бабу, она может залететь? Надо тебе теперь анализы сдать на инфекции. Я наслышан, что твой ухажер тот еще бабник. Трахал все, что движется. И ты попала под его руку. Не стыдно?

― Закрой свой поганый рот. Ты ничего не знаешь.

― Я знаю то, что теперь все думают, будто ты мертва. Ну а что, не захотела замуж и покончила жизнь самоубийством.

― Ты мой палач. И пусть об этом тоже все знают! ― прорычала я, желая плюнуть ему в лицо.

― Ц‐ц‐ц‐ц‐ц‐ц‐ц, что же ты так жестоко со мной, малышка. Все знают о том, как я тебя люблю, и что у нас должна состояться свадьба. Об этом, и не только, красиво написано в журнале, случайно оставшемся в квартире твоего мудака.

Я прикрыла глаза, ощущая, как на шее сдавливаются тиски, перекрывая кислород в мои легкие. Я едва не закричала, испытывая дикую ненависть к этому уроду. Господи, за что мне все это?

― Ты хоть понимаешь, что наделала своим бунтом? Мне пришлось перенести свадьбу. Я позволил тебе нагуляться, потому что после того, как в твоем паспорте появится штамп о нашем браке, я не разрешу тебе трахаться налево и направо. Надеюсь, нескольких недель тебе хватило для погашения своего желания?

― Просто знай, что мое желание никогда не будет направлено в твою сторону.

― Это мы посмотрим, малышка.

Он поднялся из кресла и, подойдя ко мне, присел на кровать. Я хотела отодвинуться как можно дальше, но Тимур резко перехватил меня за руку и дернул на себя. Я едва не упала на пол, но он удержал меня и прижал практически к своей груди. Я руками уперлась в его плечи, не желая быть слишком близко, только вот ему было плевать. Он силой пытался прижать меня как можно ближе, не обращая внимания на мое сопротивление. Я пискнуть не успела, как он грубо схватил пальцами за подбородок, заставляя посмотреть в его глаза.

― После свадьбы я буду трахать тебя столько, сколько захочу. Просто знай это. Ты будешь стонать от удовольствия и просить еще. Я выебу из тебя твою дурь и забудешь про своего любовничка.

― Никогда, слышишь? Никогда я не буду стонать под тобой. Делай со мной что хочешь, если ты такой мудак, насилуй. Но никогда я не получу удовольствия с тобой.