– Шмелев, – тем временем отрапортовал улыбчивый Вадик. Вот кому точно пофиг на все!

Денис прошел по нему внимательным взглядом. Изучающим. Оценивающим. И судя по всему, дружище мой теперь у преподавателя “на карандаше”. Что-то ему в парне сильно не понравилось. 

И да, в мою сторону подчеркнуто не смотрели. Обидно, блин! 

– Как его… зовут? – спросила я немного погодя.

– Кого?

– Вадик, не тупи! – врезала я кулачком парню в руку. – Препода!

– Денис Игоревич Громов. Бывший вояка. М-м, внушительно как, да, Елагина?

– Это что это за кривая усмешка, Шмелев?

– Да так, не бери в голову, – отмахнулся друг, все еще тихонько гогоча себе под нос. 

Я для демонстрации своей обиды на его “тонкие шуточки” пнула парня по ноге, заслужив возмущенное “ой”, и снова посмотрела на Дениса. Взгляд сам так и липнул к мужчине.

Он начал вводную лекцию, но я не то что слушать спокойно не могла, даже сидеть с трудом удавалось. Каждое слово, каждое движение, каждый шаг его заставлял трепетать все внутри. 

Денис Игоревич, значит. 

Громов.

Фамилия, подобно тихому раскату голоса Дениса, разносящемуся по аудитории, перекатывалась в голове и приятно рычала на языке. Волнующе. 

Гром.

Ему идет.

Я почему-то даже не удивлена, что мой случайный сочинский знакомый оказался военным. Судьба у меня, видимо, такая. Да и по его выправке, по тому, как мужчина держался в отеле, даже эта прямая спина и прицельный взгляд – все прямо кричало о его принадлежности к той же, что у моего отца, профессии. 

Интересно, а вдруг они знакомы? Хотя нет, вряд ли. Подумала и тут же отбросила эту мысль.  

По рукам промаршировали мурашки, когда я поймала на себе очередной мимолетный взгляд Дениса.

Вот только взгляд этот был недобрый. Черный. Мрачный. И точно не сулящий ничего хорошего. 

Дискомфорт усилился стократно, и я даже нервно заерзала на стуле, утыкаясь взглядом в тетрадь. 

– Кстати, Уль, тебе звонил отец утром? – шепнул Вадик, лениво покручивая ручку в длинных пальцах.

– Звонил. Но у меня было такое утро безумное, что я сначала пропустила его звонок, потом забыла набрать. А что?

– Они с батей опять что-то удумали. Сегодня на ужин нас зазывают. Семейный, – поиграл бровями друг, – понимаешь, к чему это я?

– Вот блин! – скрипнула я зубами.

– Он самый, Елагина. Чую, сегодня нам будет не отвертеться. 

– Ну, что я могу тебе сказать? Готовь кольцо. На одно колено падать будешь, женишок, – хохотнула я, подмигивая офигевшему Вадику.

– Ты ведь шутишь?

– Я-то шучу. А вот наши отцы, похоже, настроены серьезно.

И сегодня, и последние года два они упрямо гнут свою линию в надежде на то, что между нами однажды вспыхнет искорка настоящего чувства.

Наивно.

Особенно если вспомнить, что воспитали они нас как брата и сестру, а теперь хотят каких-то между нами аморальных связей.

Фу!

Да и хоть Вадик отличный парень: душа компании, смешной, красавчик, и просто душка – но точно не в моем вкусе. Кроме исключительно теплых братских чувств этот блондинистый шалопай во мне ничего не вызывает.

Особенно теперь, когда есть с чем сравнить.

От одного взгляда на Дениса в теле такой пожар, что приходится вжиматься в сиденье со всей силой, чтобы не раствориться от желания. А на Вадика? Его хочется стукнуть. Потом обнять и еще раз стукнуть. Говорю же, исключительно братско-сестринская любовь!

– Может быть, прямо им сказать, что не дождутся? – размышлял вслух друг.

– Проще подыграть. Ты же знаешь наших отцов, непрошибаемые, как танк! 

– И долго мы так будем играть?

– Ну-у-у, пока кто-нибудь из нас не женится.

– Вообще-то я еще пока не собираюсь вешать себе на шею хомут под названием “семейная жизнь”, как бы сильно я не любил Ксюху!