Конечно же, я согласилась встретиться с друзьями. Когда дверь приоткрылась, в нее одновременно влетели Марс и Кастор. Но последнего гороподобная Мишель совсем не ласково вытолкнула обратно со словами:

— Ну, нет, пациенту нужно отдохнуть, так что проход только по одному.

— Привет, — поздоровался Марс, присаживаясь на низкий стул возле кровати и тревожно всматриваясь в мое лицо. — Как ты?

Его темные волосы были взлохмачены, словно он, нервничая, постоянно запускал в них пальцы.

— Живой, — улыбнулась в ответ и повыше натянула покрывало. Боялась глубоко дышать, чтобы наставник не рассмотрел грудь. Казалось, в его присутствии она увеличилась вдвое и теперь могла привлечь ненужное внимание. —  Кто победил в соревновании?

Марс удивлено расширил глаза.

— Вы, конечно! Ваш флаг так и не нашли, но вы были первыми, кто заполучил чужой. Марти сообщил о победе и, пока не подоспел Троен со второй частью группы, пытался привести тебя в чувство. Твоя тактика была идеальной, как и чутье. И то, что ты спас Гэва, зная, что пострадаешь и, возможно, умрешь. Благодаря этому ваша группа  получила наивысший бал из всех возможных. Именно этого и ждут от Охотников — сплоченности и готовности пожертвовать собой. Знаешь, пожалуй, с сегодняшнего дня больше не буду звать тебя «детка».

Я рассмеялась, но, почувствовав боль в груди, закашлялась. Марс хотел помочь мне привстать, но я шарахнулась от его руки, словно она была горящим факелом. Если бы он коснулся обнаженной кожи, не представляю, что бы со мной стало. И это несмотря на плохое самочувствие и прочие неприятности.

— Я не обижался на это прозвище, — заверила, чтобы немного разрядить обстановку.  — И даже привык. Так что можешь по-прежнему называть деткой. Тебе можно, остальным не стоит.

Марс согласно кивнул.

— У тебя теперь целая армия фанатов. Все, кто был в твоей группе, рвутся выказать уважение. Там, за дверью твои однокурсники и не только. Целая толпа.

— Боюсь, Мишель не переживет такого нашествия, — произнесла, испытывая неловкость. Видимо, общественное признание ― это не мое. Уж лучше бы по-прежнему считали трусом, так моей персоне уделяли меньше внимания. — Да и я тоже. Как Гэв?

— Он тоже за дверью и хочет поблагодарить за спасение. Ногу ему уже залечили…

Марс невольно покосился на мою ногу, точнее, ее часть. Мишель, конечно же, временно избавила меня от протеза, и теперь увечье было слишком заметно.

— Ничего, к этому я тоже привык, — соврала как можно более равнодушным тоном. — В этом даже есть свои плюсы. К примеру, ядовитым муравьям Гольё лунный металл пришелся не по вкусу, и они не трогали меня.

Марс коротко хохотнул и положил руку на мое здоровое колено. Его тепло проникло в меня через слишком тонкую ткань, и я в который раз ощутила: мне мало быть только Охотником. Моя женская сущность требовала признания и внимания. И не от кого-нибудь, а именно от парня, который сейчас зачем-то принялся поглаживать мою ногу.

— Марс, я… — начала, еще не зная как продолжить.

Наши взгляды встретились, и мое бедное сердце затрепетало, как пойманная в паутину мошка. Марс не должен на меня так смотреть, это надо срочно запретить Уставом Академии.

— А вот и крепкий бульон для нашего пациента!

Приход Мишель нарушил неловкую сцену. Мне показалось, гоблинша нарочно крикнула громко, чтобы вывести нас с Марсом из состояния загадочной прострации. Наверное, со стороны мы походили на придурковатых учёных, внезапно осознавших, что параллельные линии все-таки пересекаются. Но ведь это невозможно! Так же, как немыслимо предположить, что двух курсантов Академии Стражей, двух Охотников, влечет друг к другу.