— Чем он поможет нам, Кория? – Талия хотела скорее выйти на улицу, к свету солнца, который с трудом пробивался сквозь щели закрытых с улицы ставень.

— Всем, о чем вы попросите, Мина. В письме я написала, что вы спасли жизнь матушке, а значит… и мне.

— Зачем мясо? – я смотрела, как девушка складывает в мешок для нас то, что лежало на столе. Быстро поставив на очаг котел, кладёт в него не меньше десятка яиц.

— Такое мясо не делает никто, Мина. Я делаю его с отцом. Только он и я знаем рецепт. Робаль подаст его лорду, а когда к осени король посетит его замок, то и королю. И тогда я смогу тоже занять место при замке. Я должна уехать к Робалю.

Талия вдруг осознала, что перед ней стоит не маленькая и испуганная девочка, а хитрая и изворотливая девица, готовая продать секрет отца ради того, чтобы получить место на кухне лорда, стать ближе к мужчине, которого любит, а может, и нет…

— Спроси мужа. Я не уверена, что дорога пройдет там, не хочу подвести тебя. Ты будешь надеяться на меня, а я не смогу ослушаться его приказа, и, обойдя город стороной, против своей воли стану обманщицей, подведшей тебя, - она сунула свернутый лист бумаги обратно в руки девушки, стараясь не выдавать своего потрясения от того, какие перемены произошли с ней.

— Хорошо, Мина. Я поговорю с ним. Этот мешок для вас. Как только яйца будут готовы, можно сложить их, - она вынула из мешка еще один каравай хлеба, разрезала его вдоль, открыла, словно сняла крышку с плоского котелка, вынула мякиш, положила внутрь лук, залила сливками. Талия слышала о таком. Крестьяне берут это в дорогу. Сваренные яйца она должна была намять сюда же. Девушки служанки говорили, что, если погреть такой каравай на углях, он станет вкуснее самых нежных хлебов, которые едят лорды и даже сам король.

Талия выдохнула, как только девушка вышла. Не дожидаясь яиц, она направилась к амбару через двор. Осторожно оглядывалась, боясь увидеть, что собаки не заперты, но спокойно открыв воротину, она застала разговор Кории с Вексом:

— Нет, как только начнется река, мы повернем на запад. Нам не нужно в Калодис. Это отнимет у нас целый день, - он говорил спокойно и уверенно, и Талии стало спокойнее. Она все никак не могла забыть взгляда Кории, когда та из послушницы превратилась в злую, непримиримую охотницу за человеческим духом. Судя по рассказам нянек ее сестер, они шастают ночами в поисках злых людей, предателей и убийц, чтобы преподнести их в подарок дукавым.

— Лучше бы вы заехали в Калодис, - прошипела она, проходя мимо Талии, и тревога снова, словно уж, греющийся на пне и вдруг услышавший шум, подняла голову.

— Я хочу скорее уйти, Векс. Она вчера была совсем другой. Словно за ночь ее подменили, - Талия быстро собирала вещи, развешанные по балкам и, не разбирая что и с чем, запихивала в мешки.

— Может, она сама сестра лукавых? За ночь выпила ее кровь, забрала тело и теперь будет жить в нем до тех пор, пока не найдет кого-то кто пойдет у нее на поводу? – Векс, как всегда, сделал голос сиплым, низким, как старики, рассказывающие эти небылицы детям, собравшимся в одном доме на ночь, пока их родители убирают поля лордов.

— Ты же знаешь, что живые люди страшнее выдуманных лукавых? – Талия справилась с мешком, проверила, налил ли Векс воды в кожаные мешки, осмотрелась и направилась было к лошади, когда в амбар вошла Кория с тем самым караваем. От него валил пар. Она уже почистила и натолкла яйца прямо горячими. Так сливки станут жидкими, и вместе с желтком впитаются в корку.

— Спасибо за кров, что вы дали нам. В этот дождь мы точно простыли бы в лесу, - Векс сделал голос медовым, низким, тягучим, как смола. Это всегда работало раньше на деревенских девушках, которые приходили угостить его хлебом или только-только собранными яблоками. А он скармливал все их угощения лошадям, потому что одна из них могла сделать наговор на еду, и тогда он точно не смог бы отвертеться от женитьбы. Векс хоть и старался показать, что он, как и Талия, не верит в эту чепуху, все же остерегался лезть на рожон.