— Это вам. После обеда вы сможете разогреть это и хорошо поесть, - Талия отметила, что Кория была снова той скромной праведницей, которую она увидела вчера днем возле постели матушки. Верить в сестру лукавых она не хотела, но уж больно быстро девушка меняла свое лицо.

8. Глава 8

Часть 1. Цель

Хосина всегда была сильной женщиной. Муж хоть и был грубым, но любил ее, и это позволяло ей немного управлять им. Все хозяйство они вели вместе. Сыновья выросли работящими и сильными. Дочь послушной и скромной. Только один случай с пришедшим работником изменил ее, но муж принял решение выдать Корию за Маркита. Тот хоть и был не красавцем, но руки имел золотые.

Отец готов был дать молодым немного разработанной земли, скота, а главное, все вместе они могли построить им дом еще до зимы. Тогда-то и планировали свадьбу.

Кория потускнела, когда отец выгнал Робаля. Хосина не знала подробностей, а муж ни слова не рассказал о случившемся. Он запугал и жену, и дочь. Обещал убить обеих, коли Маркит узнает о Робале.

Хосина сколько ни выспрашивала дочку, та ни в какую не призналась, за чем же ее поймал отец весной.

Вечером на мельнице Хосита с огромным трудом встала с постели. Рвота прекратилась, но желудок все еще надсадно сокращался. Есть она больше не могла, да и гостья, что помогла ей выжить, сказала, что это продлится до завтрашнего утра – не больше. Нога становилась все мягче. Соляной раствор делал свое дело. Но свою дочь она узнать не могла – та ходила молча. Мать заметила, как скулы Кории шевелятся от того, что та крепко сжимает зубы.

— Кория, ты где, - подойдя к лестнице, она позвала дочку. Та не отвечала несколько минут. Женщина поняла, что сделать шаг вниз она не сможет. – Маркит, - крикнула она работника, но в доме стояла полная тишина.

Еще через несколько часов, допив остатки бульона, не переставая думать плохое, она пересилила свой страх, смирилась с болью, которую приносила начавшая кровоточить рана, взялась за поручень и сделала первый шаг. В голове стало легко, ноги начали подкашиваться. Она остановилась и посмотрела назад – если поднапрячься и подняться обратно на одну ступеньку, сознание покинет ее.

Решив просто сесть на лестницу, а в случае, если голова закружится, прилечь навзничь, Хосина перехватила поручень крепче, отклонилась назад, стараясь выпрямить больную ногу, но то, что сначала показалось ей плохо вытертой водой, оказалось маслом. Вторая нога, как на льду, взлетела вверх. Больно ударившись копчиком, она непроизвольно выгнула спину и полетела вниз.

После того, как темнота рассеялась, женщина словно вынырнула из воды, сделав глубокий вдох. Про себя поблагодарив Двоих, что оставили ее в живых и что боли в теле совсем нет, она попыталась подвигать рукой. Руку она не чувствовала. Открыв рот, она хотела было закричать, но голос будто покинул ее тело. Она не услышала даже своего сипа. Первой мыслью было, что она оглохла. Но рассвет во дворе, открытые ставни, за которыми мычали коровы, требуя, чтобы их подоили, пение птиц, лягушки на болоте за мельницей – все говорило о том, что ее слух не пострадал.

Она попробовала повернуть голову, но поняла, что не чувствует и шею. Паника и страх заставили глаза бешено вращаться. И тогда возле окна на полу она заметила кучку белья. Только приглядевшись, поняла, что это не тряпье, это Маркит. И растекшаяся под ним кровь уже начала подсыхать. Мухи лакомились в луже, которая еще блестела.

Даже она сама не услышала своего крика, в который вложила всю боль, весь страх и все отчаяние, и снова ушла в беспамятство.