- У нас с тобой контракт, милочка, — в глазах мужчины плескался гнев. Казалось, он едва сдерживался от того, чтобы не наброситься на девушку. Однако, его останавливало только то, что она стояла у самого обрыва. - Контракт перед законом и богами, если ты не забыла!

- Где же были эти боги, когда ты... Когда все вы... - договорить она так и не смогла, а перед глазами уже снова стояли те ужасающие картины прошлой ночи. - Убей меня прямо здесь и сейчас, но не надейся, что я вернусь!

Она сама поразилась, сколько сил, оказывается, в ней осталось. Сил на то, чтобы просто стоять, дышать, и даже говорить.

- И что же ты сделаешь? Прыгнешь вниз? - издевательский хохот послышался с другой стороны. - От нас ты сбежишь теперь лишь по одной дороге! Поэтому не глупи и спускаясь к нам, мы еще с тобой не закончили!

Со всех сторон подтягивались остальные. Остальные погонщики и мучители, при взгляде на которых хотелось только выть раненным зверем. Один, второй, третий... Они выходили из тьмы леса, словно злые духи, явившиеся по ее душу... Все пятеро, чьи лица и прикосновения она вряд ли когда-нибудь забудет. Все пятеро, обратившие ее жизнь в сущий ад лишь за одну ночь...

- Не будь дурой! - сказал третий, попытавшийся сделать шаг вперед.

Она опустила взгляд, судорожно думая о том, как теперь быть дальше. Платье выглядит так, словно его подрали дикие звери. Однако вряд ли тех, кто это сотворил, можно назвать зверями. Они хуже, безжалостней, и не достойны сравнения с жителями лесов. Нет, у тех же волков присутствует неосознанное понятие “милосердия”. Перед тем, как распотрошить добычу, они одним точным ударом клыков прерывают ее жизнь, не позволяя мучиться. Но эти люди... Те, с кем свела ее судьба, лишь забавлялись, открыв для себя новую игрушку. И она до сих пор ощущала пары алкогольного смеха, обдающего ее лицо чужим теплом.

Они правы, теперь дорога у нее была лишь одна.

Сделав шаг назад, она почувствовала, как опасно раскачивает ветер ее ослабленное тело. Ощутила израненными стопами самый край каменистого обрыва и сосредоточилась лишь на одном - на резвом журчании холодной реки, что будто звала в свои объятия. В какой-то момент девушка раскинула руки, крепко сомкнув свои веки. Оставался последний, решительный шаг в пропасть. И она его сделала.

Мгновения свободного полета, бесстрастное, исцарапанное в кровь лицо и остатки платья, прощально бьющиеся на ветру. Она уже не видела ненавистных лиц, не слышала их голосов. Лишь шум ветра, будто отчаянно пытающегося подхватить ее и безудержный шелест воды внизу, к которой девушка теперь стремилась с бесконечным покаянием на сердце.

Днем ранее...

Мелисса осторожно проводит ладонями по белоснежной ткани, едва касаясь, словно одно неловкое движение может помять или испачкать этот невообразимый наряд. Наверное, за всю ее недолгую жизнь, это свадебное платье оказалось единственной прекрасной вещью, которую ей позволили надеть на себя. Впрочем, после предстоящего замужества, девушка надеялась, что ее гардероб впредь не будет так же скучен, как сейчас.

- Вам так повезло! - лепетала юная служанка Мила, аккуратно вплетая атласные белые ленты в пышную прическу Мелиссы. - Вы такая счастливая! Господин Герберт так щедр, так щедр... Решив взять все расходы за свадебную церемонию на себя, он проявил поистине широкой души жест!

Милая, добродушная служанка Мила искренне восхищалась, глядя на все происходящее со своей юной, полной мечтательной романтики стороны. Еще слишком неопытная девочка, чтобы смотреть на суровую реальность прямо, не отрывая взгляда от кем-то придуманных книг. С момента помолвки, она то и дело щебетала о том, как повезло Мелиссе, сравнивая господина Гранта с героями любовных романов, которыми так восхищалась.