Доминика призвала на помощь всю свою выдержку, чтобы сдержанно поприветствовать встречающих согласно этикету.

А как хотелось наброситься с визгом и заобнимать, как будто она ещё ребёнок, которому всё можно.

Но... нельзя. Этикет есть этикет.

В императорском дворце герцогиня проведёт неделю, и за это время, она надеялась, представится не одна возможность поговорить с самыми дорогими на свете людьми (и эльфами) по душам.

***

Весь приветственный ужин Бортеус де Фиарби разглагольствовал об успехах производства хлопка и вин в герцогстве, хвалил урожай прошлого года и подарил императорской семье ящик своего любимого коллекционного красного сухого бордо.

Вино тут же разлили по бокалам.

– У вас превосходный вкус, Бортеус. Уверен, вино – это ваша гордость, – похвалил напиток Сибеус.

– Благодарю. Мой залог успеха – это многолетний труд и стремление к совершенству.

– Наверняка вы счастливы, что ваши достижения перейдут по наследству Доминике, – вежливо поинтересовался бывший император.

Бортеус подавился вином и прокашлялся.

– Прошу прощ... кхе-кхе... Рад, – лицо у него при этом было, словно он случайно съел таракана. – Даже если она в силу своей... строптивой безрассудной натуры не справится с обязанностями герцогини, её будущий муж Аман де Грийе – мой достойный преемник.

– Что ж, охотно верю, – кивнул Сибеус, уловив истинный смысл слов зятя. – Чего только не сделаешь ради благополучия единственной и горячо любимой дочери, – он обратился к Доминике: – Дорогая племянница, ты уже успела найти общий язык с будущим супругом?

– В процессе, дядюшка, – улыбнулась она, но так, чтобы её искривлённая улыбка была красноречивее слов.

– Что ж, ясно! – закрыл тему Сибеус.

Вечер тёк бесконечно.

Солнце катилось к закату, переливаясь разноцветными лучами в витражных окнах. Красное вино в бокалах светилось рубинами. Особенно в бокале Доминики, из которого герцогиня даже не пригубила.

Красиво...

Разговор перешёл на более глобальные темы, чем личная жизнь Доминики. Обсуждали войну на границе, планы по укреплению постов и гарнизонов, увеличению объёмов производства оружия, стойматериалов и провизии для солдат.

Первой откланялась императрица Эвелин. Чуть погодя – Доминика.

Утомительный день.

Принять ванну и спать.

Ничто не предвещало интересного продолжения...

Тайный гость явился, когда Доминика уже влезла в ночную сорочку и легла в постель, радостная, что прилипчивая болтливая горничная Анаис наконец-то ночует в другой комнате.

На постоялых дворах, где их карета останавливалась на ночлег, зачастую приходилось спать в одной комнате и даже в одной кровати. А однажды – о, ужас! – им не посчастливилось делить одни апартаменты всех четверых.

Так что отдельная комната – это ещё один повод для маленькой радости.

И вдруг...

Домми закрыла руками лицо, не в силах сдержать эмоции. Терн, живой и вполне материальный, стоял в дверях её спальни.

– Ещё раз здравствуй, Доминика, – полушёпотом произнёс принц. – По этикету я должен поздравить тебя с помолвкой, но, думаю, это будет лишним.

– О, богиня, ты всё-таки пришёл... Но как же Анаис? Она уже спит? Как ты прошёл мимо неё?

– На мне был полог невидимости и тишины, когда я шёл к тебе, но он не понадобился. Анаис сейчас в покоях справа от твоих.

– Что? В покоях Амана?

– Да.

– Что ж, я и не рассчитывала, что он будет верно ждать меня все эти годы. Меня это не особо задевает. Хватит об этом! – она вскочила с постели и, не спрашивая разрешения, подошла к принцу и обвилась руками вокруг его торса. – Я безумно рада тебя видеть.