Тернариэль поднялся на ноги, подал руку брату, но тот лишь отмахнулся.

Доверие, взращиваемое с самого детства, было потеряно. Единственное, что сейчас мог сделать провинившийся принц, это послушаться и уйти.

Как же глупо вышло! Ардантариэль увидел постыдные подробности общения Терна с маленькой герцогиней, услышал неосторожные колкие словечки Домми, всё-всё-всё! Стыд и позор!

Да, глупо и грустно... Но, с другой стороны, никогда в жизни Тернариэль так не смеялся, как накануне своего тридцать четвёртого дня рождения.

***

Бывшие некогда самыми близкими друг для друга братья зашагали в разные стороны: Терн – то быстро и решительно, то с остановками; Ардантариэль – пошатываясь после сильной кровопотери и с добела сжатыми кулаками. Будущий правитель злился.

В холле Ардантариэля ожидала Эвелин:

– Я велела дворецкому собрать всю прислугу и вызвать придворного мага. Слуги не будут болтать.

Ардантариэль кивнул, но уходить не спешил. Кое-какие из слов маленькой взбалмошной девчонки отложились в его сознании.

Девочка обожала свою кузину, прямо-таки боготворила её. Видимо, было за что. Он пригляделся к своей невесте: раскрасневшаяся от тренировки и волнения, немного растрёпанная, но резвая, как лань, и с живыми эмоциями на лице. И аура у Эвелин была сияющего белого цвета, как и у её отца.

Раньше Ардантариэль относился к людям как к существам низшим. Но теперь он согласился стать императором человеческой империи. Так есть ли смысл презирать ту, которой придётся родить от него детей?

– Есть разговор. Идёмте, – сказал Ардантариэль и направился в сторону своих покоев, но через несколько шагов замедлил темп и прислонился к стене.

Эвелин подошла ближе, накинула на них обоих полог отвлечения, подхватила принца под локоть и неторопливо повела.

– Спасибо, – выдохнул будущий монарх.

Когда они оба оказались в покоях, Ардантариэль отправился в ванную, чтобы привести себя в порядок, и лишь потом приступил к разговору.

– Сегодняшнее происшествие должно остаться в тайне. Надеюсь, вы никому не сообщили?

– Нет. Но разве это не было покушением на вашу жизнь?

– Будь это покушением, мой брат был бы уже мёртв. Он присягал мне на верность.

– В случайность после ночных сплетен как-то слабо верится, – высказалась крон-принцесса.

– Это была самая несусветнейшая глупость. Поверьте, здесь не стоит искать злого умысла. Тернариэль за свой поступок отбудет в Эльфийскую империю завтра же.

– Что будет с вашим братом дальше?

– Я распоряжусь, чтобы оттуда его отправили на военную службу. Отработает повинность где-нибудь в предгорьях, на границе, заодно проветрит мозги.

– Я не понимаю, зачем он это сделал? – упорно пыталась выяснить принцесса.

– О случившемся полюбопытствуйте на досуге у кузины. Это была её идея, – грустно ухмыльнулся принц.

– Что? – Эвелин подскочила на месте. – Какое отношение к вашему ранению имеет Доминика?

– Самое прямое.

Глаза Эвелин прищурились. Непроницаемый безэмоциональный вид эльфа взбесил принцессу. Всё-таки Ардантариэль не понравился ей с того самого момента, как она узнала, что когда-нибудь станет его женой. А Доминика, как никто другой, была похожа на Эви, хоть и не являлась родной сестрой.

Домми не могла желать зла родным людям и их будущим, пусть и нелюбимым, родственникам. Чего-чего, а подлости в маленькой кузине не водилось.

И Эвелин вспыхнула. Не в прямом, конечно, смысле, но так, что бесстрастное лицо представителя дивного рода перекосило:

– Знаешь, что, Твоё Высочество? – прошипела она с презрением. – Я покорно согласилась на этот брак! Я терплю твою высокомерную физиономию на всех балах, приёмах и прогулках, но не смей оскорблять дорогих мне людей! Это ты здесь чужой! – после этих слов она выскочила из его покоев.