- Слушай, если утром помощь всё ещё не придёт – придётся перебираться вплавь, - говорю я наконец.

Заяр кивает, и я продолжаю:

- Мы свяжем верёвку. Не знаю из чего. Потом я попробую переплыть реку и привязать её на той стороне. Тебе придётся…

- Хорошо, - прерывает меня кожнар. Не знаю, как он собирается перебираться на одной руке… Но другого выхода нет. – Ложись спать. Нужно хорошо отдохнуть.

***

С утра дождь льёт с удвоенной силой, и на меня накатывает тоска. Гляжу на спящего кожнара и думаю, что я, наверное, никогда не смогу вызвать в нём иных чувств, кроме ненависти – со своим-то лицом. Сходство с Аяной играет со мной злую шутку не в первый раз.

И зачем мне вообще что-то у него вызывать? Тоску смывает волной злости, но ненадолго.

Избегая прикосновений провожу кончиками пальцев над его спящим лицом. Ниже, вдоль плеча. Останавливаю себя возле раненой руки.

Надо выбираться. Кожнару нужен врач. Встаю. Выглядываю из пещеры. Тут же лицо осыпает тучей брызг. Чихаю.

Заяр шевелится за спиной и пытается сесть.

- Рука! – напоминаю я, чуть оглянувшись через плечо. Заяр молчит. Он действительно пытался спросонья опереться на больную ладонь, и теперь, похоже, ещё не пришёл в себя от боли.

Возвращаюсь, присаживаюсь возле него. Молчу и думаю, как ему сказать, что я боюсь спускаться в реку в такую погоду… Ничего не видно дальше ярда вперёд. И речи быть не может о том, чтобы отыскать противоположный берег вслепую.

А сколько будет тянуться этот проклятый дождь? Да сколько угодно, хоть десять дней. И если так, то в пещере нам оставаться нельзя, потому что река выйдет из берегов и нам… мягко говоря, конец.

Заяр протирает глаза и тоже мрачно смотрит на пелену дождя. Кажется, он понимает, о чём я думаю, без слов.

- Надо выбираться из пещеры, - всё-таки говорю я.

Кожнар оглядывается по сторонам.

- Можно забраться повыше, - он указывает на ту часть пещеры, которая находится в глубине.

- Тогда нас отрежет от суши. Плохая мысль.

Отвечает кивком. По-моему, ему не хочется вставать… А мне-то как… тут по крайней мере сравнительно тепло и ещё пахнет костром.

Упруго отталкивается здоровой рукой от пола и подскакивает на ноги.

- Идём.

Вещей у нас нет, если не считать мою изодранную рубашку, которая две ночи служила нам одеялом. Заяр незаметно накидывает её мне на плечи, так что я понимаю, что произошло, только когда мы выбираемся из пещеры по колено в воде. Вчерашнюю узкую тропинку, бегущую вдоль реки, напрочь залило дождём.

Невольно ловлю его раненую руку и пытаюсь спрятать от дождя, но прятать особо некуда – упругие холодные струи лупят со всех сторон. Видимости никакой. Несколько раз поскользнувшись и едва не переломав ноги о коряги и прибрежные камни выбираемся на травянистую поляну, где вчера разжигали костёр. Падаем под дерево и снова оказываемся в объятьях друг друга, хотя, если честно, тепла от них уже ни на грош.

Оглядываюсь по сторонам в поисках укрытия, но где его тут найдёшь…

- Тебе, наверное, нравится такая погодка, - слышу смешок у самого уха.

Отвечаю смешком.

- Вот уж нет. Холодно, как в аду.

- Ещё одна пещера есть чуть выше по берегу, - теперь голос Заяра серьёзен. – Идём.

Тянет меня за собой и, продолжая оскальзываться в грязи, мы взбираемся на холм.

Пещера, о которой он говорил, скрыта зарослями папоротника. Боюсь, что спасателям будет не просто нас найти… Если это вообще возможно в такой глуши.

Но вопрос о том, как выбраться с острова, временно отступил на второй план. Сейчас меня больше интересует, как укрыть Заяра от дождя.

Едва мы оказываемся внутри, кожнар принимается собирать валежник. Решив, что он справится с этим сам, оглядываюсь по сторонам и с удивлением замираю.