- Богини, и ты всё это время терпел?!

Кожнар молчит. Непроизвольно тру висок. Подхожу к нему и, присев на табурет, наклоняюсь над столом. Пытаюсь вглядеться в глаза. Если ограничительная печать активирована, носитель ощущает непрекращающуюся боль, которая становится сильней и сильней.

«Очень непредусмотрительно со стороны Аяны», - думаю я. Хотя, вряд ли она ожидала, что вот так вот… умрёт. К горлу подступает ком, и, чтобы успокоиться, делаю глубокий вдох.

- Давай ты больше не будешь терпеть подобные вещи по семь дней.

- Я не в первый раз терплю семь дней, - Заяр со злой усмешкой смотрит на меня.  – Аяна сделала это, чтобы я просил. Умолял её отключить печать.

Моргаю. Почему-то отчётливо вижу перед собой эту картину – Аяна на своих любимых шпильках с плетью в руках, и этот кожнар на коленях у её ног. Она могла.

- Заяр… - не знаю, что ещё сказать.

Пристально смотрит на меня.

Облизываю губы.

- У меня нет подобных пристрастий, - наконец мне удаётся сформулировать продолжение. – Слушай, всё что тут происходит вообще… Довольно ново для меня. Я только что стала Леди дома, и просто абсолютно не хочу никаких проблем. Я не очень хорошо представляю, как изнутри устроена жизнь твоего народа… Но мне сейчас абсолютно не нужно, чтобы мой дом вообще хоть как-то связывали с кожнарами. Ни в том смысле, что я увлекаюсь дрессировкой диких кожнаров. Ни в том, что из моего дома только что сбежал и буйствует по всему побережью раб-кожнар.

- Мы не дикие.

- А мы не выделяем яд.

Наступает тишина.

Пристально смотрим друг на друга.

- Что бы я тебе не рассказал – ты мне не поверишь, - наконец говорит он.

Задумавшись, понимаю, что, пожалуй, он прав. Кожнары не очень-то склонны ко лжи, но, во-первых, это кожнар, которого я нашла на территории жемчужниц, и аспиды знают, чему он научился в наших краях. Во-вторых, конечно он хочет, чтобы я его отпустила.

А я могу?..

5. 5

Боюсь, что нет. Не раньше, чем удостоверюсь, что он не опасен. И если отпускать – то только в пограничье, а я никому не могу доверить доставить его туда.

- Если ты здесь два года, - говорю я наконец. – То ты военнопленный. Пока нет договора о выдаче пленных у меня нет особых оснований тебя отпускать. Но я и не знаю, зачем Аяна держала тебя… здесь.

- Для развлечений, - спокойно говорит кожнар, не отрывая от меня пристального взгляда. – Только не говори, что ты удивлена… госпожа.

Последнее слово как плевок.

- Вообще-то, я знала Аяну несколько с другой стороны, и никогда не интересовалась, как она развлекается в обществе рабов.

Молчит. Всё-таки мне кажется, передо мной взрослый и разумный мужик. И своё положение он понимает достаточно хорошо. Понял бы ещё кто-то моё…

- Я не собираюсь надолго оставаться в этом доме, - продолжаю я вслух. – И, прямо скажем, шутка Аяны с этой печатью несколько осложнит мне жизнь. Можешь не верить, но я не знаю, как её снять… По крайней мере, пока.

Молчит. Внимательно смотрит на меня.

- Ты хочешь что-то предложить? – не выдерживаю я.

Кожнар берёт со стола бутыль с вином и наполняет пустой бокал. Его крупные пальцы странно смотрятся на тонком хрустале, но выглядят довольно ловкими. Ранки от когтей на костяшках пальцев совсем не видны – видимо, он давно не применял их для боя.

- Если хочешь оставить меня здесь – лучше сразу убей.

Вздрагиваю. Пытаюсь понять причины его слов по лицу, но кожнар выглядит абсолютно спокойным, когда говорит это.

- Да не собираюсь я тебя оставлять, - бормочу я, и снова делаю глубокий вздох. – Но если ты поедешь со мной в турне по владениям Кобр, то мне нужно точно знать, что ты будешь мне подчиняться и ничего не учинишь.