Подойдя, Мелиссен толкнул дверь плечом, выставил ногу наружу. Подхватил лежащего выродка под мышки и выволок на крыльцо.

– Охренел, бычара! – послышалось сзади.

Чёрно-красная пелена сослужила злую службу. Мелиссен не заметил, что как минимум ещё один из парней не сбежал, а притаился за дверью. И вот он улучил момент: толкнул в спину.

Мелиссен перелетел через свою жертву и кубарем скатился по ступенькам крыльца. Что-то хрустнуло в левой руке. Боли не было. Боль придёт потом.

Зарычав сквозь зубы, Мелиссен поднялся. На крыльце тот парень, что толкнул его, помогал встать другу.

Мелиссен поднял ногу, но шагнуть не успел. Сначала ощутил спиной и задницей что-то тёплое и мокрое, потом услышал журчание.

Развернулся и замер, слишком потрясённый, чтобы что-то предпринять.

– Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»! – орал парень в дублёнке, обеими руками сжимая своё достоинство. – Пощады никто не желает!

Реальность больше таковой не казалась. Это был какой-то сюр, бред. На него нагло, бесцеремонно ссали. Одна его часть хотела броситься вперёд и втоптать ублюдка в землю. Другая хотела шарахнуться назад, прочь от зловонной струи. В результате он стоял на месте, не веря, что всё происходит на самом деле.

– Это фиаско, братан, – хихикнули справа.

Мелиссен повернул голову и увидел четвёртого. Тот стоял в трёх шагах и держал в руках смартфон, снимая происходящее на камеру.

И тут об затылок разбилась бутылка. Осколки посыпались за шиворот, туда же полилось холодное пиво.

Мелиссен упал на колени. В лицо ударил чей-то ботинок. В следующий миг Мелиссен уже лежал на земле, и удары сыпались на него один за другим. Когда получалось посмотреть вверх, Мелиссен видел чёрный глазок камеры смартфона.

– Пацаны, пацаны, поверните его, чтобы бейдж видно было.

Его пинком перевернули на спину. Парень со смартфоном присел и навёл камеру на бейджик.

– Кречетов Мелиссен, – прочитал он. – Если увидите эту чушку на улице, переходите на другую сторону, пацаны.

– Петух обоссанный, – хохотнул кто-то.

Потом Мелиссен увидел подошву ботинка, опускающуюся на лицо. Что-то хрустнуло, и наступила тьма.

Я корчился от невыносимой боли на полу в тайной комнате. «Тайной» называли самую обычную комнату, находящуюся на втором этаже, над баром. Её иногда использовали для тёмных делишек, интимных свиданий или уединённых посиделок те, кто готов за это платить.

А ещё её можно использовать для того, чтобы корчиться от невыносимой боли.

Да, демон – существо подневольное. Он во всём подчинён хозяину. И если демон вдруг начнёт применять силу для каких-то своих дел, за это придётся расплачиваться адской болью. Как будто в каждую косточку вкрутили по винту.

Чтобы отвлечься от агонии, я думал.

Итак, тот доходяга – не отец Кометы. Карлик и колясочница либо обманули меня, либо сами не знали правды.

Теперь мне бы заполучить ДНК Шеина. А с этим проблема. Тело наверняка уже забрали. Мне нужно выяснить, где оно, прийти туда, запугать, а то и побить кучу людей… Теперешняя му́ка мне сказкой покажется. А может скрутить и в процессе, тогда совсем плохо.

Самое же худшее в этом состоянии то, что ты не можешь прийти на помощь хозяину. С Шеиным я так однажды попался. Его привязали к стулу и начали бить, а я в это время корчился на асфальте в другом районе. Чувствовал, что должен идти, но не мог даже ползти.

После того инцидента пришлось разжиться знамением, которое моментально переносит демона к хозяину в случае опасности.

Боль отпустила резко. Выдохнув, я забрался в кресло и закрыл глаза. Проклятый, проклятый мир…