Комната была даже меньше той, что в общаге. Стул еле втискивался между столом и кроватью. Шкаф скрадывал остатки пространства, мимо него нужно было проходить боком.

Над кроватью висел дешёвенький светильник, удобный для чтения перед сном. За пластмассовым плафоном, потемневшая и запылившаяся, таилась иконка. Высоко для карлика, недосягаемо для колясочницы. Похоже, Комета поставила её туда сама когда-то давно. Ещё до того, как осознала себя могущественной волшебницей.

Все свободные места в комнате занимали книги. Та же фантастическая дребедень, что в общаге, художка для убийства времени. Люди постоянно убивают время, полагая, будто оно никогда не закончится.

Я снял с Кометы очки и положил на письменный стол. Во сне легко неудачно повернуться и вогнать себе в глаз осколок, что мне совершенно ни к чему. Потом я взял двумя пальцами волосок, упавший Комете на лоб, и выдернул его.

Комета что-то пробормотала во сне и свернулась калачиком. Подумав, я накрыл её краем покрывала и поцеловал в щёку.

А когда выпрямился, столкнулся взглядом с удивлённым Олимпиодором.

– Что ж, вот вы и узнали мой секрет, – прошептал я, разводя руками. – На самом деле грубость и жестокость – это лишь маска. В глубине души я мягкий, добрый, заботливый парень. Мне просто нужна рядом такая девушка, как Комета, чтобы напоминать об этом.

– Да, я понимаю, – вздохнул карлик и сделал шаг в сторону, уступая мне проход.

За Комету можно было не переживать ближайшие четыре часа. Этому поцелую меня научила одна суккуба три года назад. Не то чтобы мне так хотелось. Просто она задолжала, а расплачиваться было нечем. Спать с суккубой – это всё равно, что человеку отодрать дворнягу на помойке. И отпустить её без оплаты я тоже не мог – разболтает ещё кому, что обо мне подумают…

Я дошёл до нужного дома пешком – на это потребовалось двадцать минут. Серая панельная девятиэтажка. Настолько безысходно серая, что вскрыться хочется ещё на улице, а мне нужно попасть внутрь.

– Что я вообще делаю? – спросил я вслух. – И зачем?

Помолчав, я вздохнул и сам себе ответил:

– Ищу отца Кометы.

– Но зачем, Ливий?

– Чтобы убедиться, что он – её отец.

– А потом?

– А потом я собираюсь воззвать к Люциферу и сказать ему, что произошла ошибка, и что меня можно забрать назад.

– Ты можешь просто подождать десять дней. Девчонка ненавидит тебя и боится, ты уже испортил ей жизнь. Она откажется заключать контракт, и…

– А если не откажется? Она – человек. У них вечно семь пятниц на неделе. Пытаются усидеть на десяти стульях.

– Так сделай всё, чтобы отказалась!

– Как пить дать, сделаю. Но лучше подстраховаться.

Я кивнул, придя к полному самопониманию. Мысленно добавил, что маленькое приключение меня хотя бы развлечёт. Не сидеть же безвылазно в этой дыре, которую Комета называет своим домом. В общаге и то было уютнее.

– Очередной полудурочный на районе, – проворчала, ковыляя мимо, старушка. – Развелось, как тараканов…

Я проводил её взглядом, вздохнул и подошёл к подъездной двери. Кодовый замок, старого образца, никакого электричества, всё по-серьёзному. Круглые кнопки с номерами 5, 7 и 9 вдавлены миллиметра на четыре глубже остальных. Взломоустойчивая система.

Я даже не стал дёргать знамение из-за такой ерунды. Нажал кнопки, услышал щелчок, открыл дверь. Второй этаж, квартира номер три. Звонок висит на проводе. Я из интереса придавил кнопку, и за дверью послышалось дребезжание, от которого, должно быть, мозги вытекали из ушей.

Нет, ну серьёзно. Зачем люди каждой мелочью превращают свою жизнь в такое дерьмо, что смерть кажется избавлением? Зачем делают вещи, настолько ужасные, что даже демону хочется выть на луну?