— Любая женщина стремится в Мэзаву.

— Меня зовут Ирина. Мы с подругой хотели попасть сюда через земли двенадцатого ов-вена, но нас поймали и… — голос снова охрип, и я закашлялась.

Вандерия отошла к столу и вскоре вернулась со стаканом в руке.

— Выпей воды, — предложила она и поднесла стакан к моим губам.

Я чувствовала себя не настолько слабой, чтобы беспомощно позволять себя поить, так что приподнялась на локтях. Сразу заболели руки, спина, особенно поясница, бока, правая нога – та, за которую меня вытащил из-под ели гуи. Я взяла стакан дрожащей рукой, жадно осушила его и вернула Вандерии.

— Тошнит? Голова кружится? — спросила она, с тревогой заглядывая в мое лицо. — Когда ты в последний раз ела? Когда тебя последний раз пользовали? Есть ли на твоем теле раны?

Неужели я выгляжу настолько плохо?

— Я в порядке, не переживайте, — ответила я. — Скажите лучше, как мои спутники? Это чернявый мэнчи лет пятидесяти и молодой с желтыми глазами. Еще с нами был птенец гуи, которого мы украли, и волк.

— Спутники… спутники ли? Куда они вели тебя?

— Сюда, в Мэзаву.

— Имперцы, помогающие женщине сбежать в Мэзаву? В это сложно поверить.

— Мэнчи, который меня купил, давно хотел сбежать из империи, настолько его допекли. Сговорившись, мы сбежали вместе, захватив с собой его друга. Боги нам помогли, — добавила я, — довели до Мэзавы. Здесь мы в безопасности.

Я не была уверена в безопасности, но намеренно употребила именно это слово, чтобы посмотреть, как на него отреагирует Вандерия. Она, жучка такая, никак не отреагировала и, помолчав, спросила:

— Откуда ты родом?

— Издалека. Если назову место, оно вам ни о чем не скажет – это ужасная глушь.

— Я не очень хорошо понимаю тебя… странный говор.

— Я освоила имперский язык совсем недавно.

— Это не язык Ниэрада, а язык Циты, — возразила Вандерия, и в ее ласковом голосе впервые почувствовалась твердость. Она ведь смотрительница крепости, так? Значит, она военная дама, несмотря на то что выглядит, как божий одуванчик. Хотя, конечно, глаза сразу выдают, что она совсем не проста. — Откуда же ты родом, что язык Циты для тебя не родной?

— Из Сургута, — назвала я наобум город.

— Сургут… Не слышала. Внешность у тебя северная, и раз ты легко проникла в двенадцатый ов-вен Ниэрада, то явно пришла с ничейных земель у Злого моря.

— Да, — кивнула я, мысленно поблагодарив ее: отныне буду говорить, что я с ничейных земель у Злого моря.

— Позже ты обязательно расскажешь нам о Сургуте, а сейчас, если позволишь, я осмотрю твое тело.

Мои брови приподнялись. По чину ли смотрительнице крепости, комендантше, осматривать незнакомую женщину, по виду не только битую-голодающую-грязную, но и блохастую?

— Я врачеватель, — пояснила она, — и никому не доверяю заботу о спасенных женщинах. Мне жаль, что Флана, всадница, решила перенести тебя к нам в когтях гуи. Это опасно и унизительно. Ей придется ответить за это и извиниться перед тобой.

— А что мои спутники? — снова спросила я.

— Ах, эти… — морщины между бровями Вандерии сложились в недовольную комбинацию. — Не думай о них. Больше тебе не придется иметь с имперцами дел. — Посчитав, что тема закрыта, она спросила еще раз: — Могу я осмотреть тебя?

Дела у мэнчи плохи, если они еще живы. Для таких, как Вандерия, имперцы по умолчанию жестокие скоты. Наверняка она думает, что они взяли меня, чтобы провести в другие земли за Мэзавой да пользовать оставшуюся жизнь.

Из всего этого возникает вопрос: как спасти их, если они еще живы?

4. Глава 4

Вандерия не слукавила, когда заявила, что никому не доверяет спасенных женщин. Она сама занялась мной: помогла принять удобное положение и раздеться. В комнате было тепло, но я все равно покрылась мурашками, когда обнажилась.