Она не думала. Она смотрела — в упор: даже не в объектив, а в прицел.

— Я не собираюсь обсуждать жену с посторонним человеком.

Катерина поджала губы — на секунду, но Иван отметил про себя её обиду и в душе даже порадовался, что так легко пробрался под дублёную кожу.

— Даже если этот посторонний человек готов помочь?

Катерина выдержала паузу: ждала реакцию от хозяина, но Иван предпочёл слушать.

— Ты прав, мне нужна ваша квартира. Мне нравится работать в паре с твоей женой. И мне реально не хочется ничего менять в привычном распорядке. Но… — и она подняла палец, как доморощенный оратор. — Я прежде всего человек, и Римма мне не посторонняя тётка, да и вообще…

Она снова сделала паузу: переводила дыхание, потому что всё предыдущее протараторила, словно боялась, что Иван ударит по столу кулаком, который держал будто бы наготове, чтобы заткнуть непрошенную советчицу.

— Видеть как два любящих человека ведут себя как два обиженных детсадовца…

— Короче! — не выдержал Иван. — Только сопли не надо по столу размазывать, ладно?

— Короче так короче. Тебе не нужно с ней говорить. Тебе нужно посадить её в машину и привезти обратно. Работа лучший лекарь…

— Особенно работа с детьми, ага? Когда мамочки приводят своих отпрысков под ёлочкой сфоткаться, да? Может, не во мне вообще дело, а в твоих фотосессиях?

— Ну да… — усмехнулась Катерина горько. — Лучшая защита — нападение. Тебе, дураку, не сидеть тут неделю надо было…

— Четыре дня… — процедил Иван сквозь зубы.

— За которые Римма чего только не передумала!

— Я очень надеялся, что она сама передумает, —ответил Иван ей в тон.

— Она больная на голову, а ты ждёшь от неё разумных действий? — кулаком стукнула она. — Или ты тоже долбанутый? Или слюнтяй, который мать приструнить не может…

— Ну вот только мою мать не трогай!

— А ей Римму трогать можно, да? — уже почти что кричала Катерина. —Тебе вообще что дороже, старая семья или новая?

— У меня одна семья. Я реально не понимаю, что ты хочешь?

— Потому что ты, извини, тупой, как все мужики. Это всё твоя мать заварила, а достаёт она Римму, потому что ты дал ей понять, что всё может быть иначе, ясно?

— Чего я ей дал понять? — уже начал заводиться Иван. — Ты можешь нормальным языком со мной говорить? Раз решила поговорить…

— Дал понять, что тебя можно развести с женой! Что тут непонятного, скажи мне! И Римма уверена, что рано или поздно ты все равно её бросишь, так что ей лучше уйти с высоко поднятой головой.

— Это она тебе сказала? — выдал Иван совсем зло.

Катерина шумно выдохнула и на мгновение прикрыла глаза.

— Это мне логика сказала. Всё же ясно, как божий день. Я не понимаю, какого чуда ты ждёшь? У тебя жена больная на голову, а вся ваша семейка, вместо того, чтобы помочь, в конец её загнобили.

— Ты ничего не знаешь про мою семью… И хватит делать выводы!

Катерина поднялась.

— Не буду, — но продолжала опираться руками в кухонный стол. — Это твоё дело делать выводы. Ты можешь говорить с женой, сколько влезет, но ты договоришься до того, что она перестанет быть твоей женой. Моё дело сторона… Что хотела, то сказала — решай сам…

Он сам и решит. Без чьей-либо помощи. Спасибо за совет, конечно. Но вслух Иван благодарность не высказал —и так изрядно нахамили друг другу.

— Да… — это Катерина обернулась к нему уже от двери, обмотанная ярким шарфом, точно новогодняя ёлка гирляндой. — У тебя никакой девочки-подростка на примете нет? Мне нужно для образца промо снять.

— Откуда у меня знакомые девочки-подростки? Издеваешься, да?

— Нет, — ответила она серьёзно. — Хочу сделать серию папа и подрастающая дочка. Ищу моделей.