Гобрий, закинув ногу на ногу, поигрывал носком сафьянового башмака с серебряной застежкой. Его взгляд, устремленный в пространство, был задумчиво-сосредоточен. Рядом с ним сидел Гистасп, прислонившись затылком к деревянной колонне, поддерживающей кровлю. Он глядел в потолок, разделенный стропилами и поперечными балками на одинаковые квадраты.

Отана стоял у окна, выходившего во внутренний двор.

Дарий, не в силах бороться с обволакивающей его дремой после бессонной ночи и выпитого вина, прикорнул в уголке на стуле, упершись лбом в ладонь согнутой руки. Мучительное волнение вдруг сменилось полнейшим безразличием.

Наконец прибыл Ардиманиш, и комната наполнилась громкими раздраженными голосами.

Гидарн требовал, чтобы тот выкладывал начистоту, почему так долго отсутствовал.

– Ты наверняка заодно с магами! – наступал на Ардиманиша Гидарн. – Что, приготовил для нас ловушку?

– Это неспроста. Это подозрительно, – вторил Гидарну Мегабиз. – Надо допросить тебя как следует. Может, ты вознамерился нашими головами купить себе милость у магов!

Ардиманиш пытался что-то объяснять, но ему не давали сказать слово.

Гидарн держал его за одну руку, Мегабиз – за другую: оба хотели уличить Ардиманиша в измене.

– Признавайся, с кем ты? – угрожающе промолвил Интаферн, вынимая из ножен акинак. – С нами или с магами? Говори, пока я не отрезал тебе язык!

Вмешался Отана. Он растолкал обидчиков Ардиманиша и сказал спокойным голосом:

– Мы извелись от ожидания, друг мой. А тебя все нет и нет, что случилось?

– И не вздумай лгать! – пригрозил Интаферн.

Гистасп оттеснил Интаферна и ободряюще кивнул Ардиманишу:

– Не слушай Интаферна. Он просто не выспался.

Гобрий в это время успокаивал Гидарна, который твердил, что им всем нужно спасаться бегством, пока не поздно.

– Магов нет во дворце, – Ардиманиш в изнеможении рухнул на стул. – Я разговаривал с дворецким, с патизейтом[49] и с начальником стражи. Все говорят одно и то же: царь и хазарапат перед самым восходом солнца сели на коней и уехали на Священную гору. И когда вернутся – неизвестно.

– Все ясно, – Мегабиз ткнул пальцем в Ардиманиша. – Ты предупредил магов заранее, и они скрылись.

– Я предчувствовал это, – гневно воскликнул Гидарн. – Мы доверились негодяю!

– Отдайте мне Ардиманиша! – выкрикнул Интаферн.

– Тихо! – Гистасп оглядел всех грозным взглядом. – Если бы Ардиманиш нас предал, он не явился бы сюда один. Мы теперь сражались бы с дворцовой стражей, либо уже лежали бы обезглавленные.

В наступившей тишине Гистасп вновь обратился к Ардиманишу:

– По-твоему, куда могли отправиться маги?

– Я знаю, куда они отправились, – ответил Ардиманиш. – Я узнал это от Атоссы. Маги в крепости Сикайавати, они намерены оставаться там до окончания праздника.

– Что же подвигло их на это? – спросил Отана.

– Обычная предосторожность. Гаумата полагает, что чем меньше его брат будет общаться с людьми, лично знавшими Бардию, тем лучше.

– А как же гости? – удивился Гобрий. – Ведь они собрались, чтобы поприветствовать царя и вручить ему свои подарки.

– Гостям будет объявлено, что царь отправился на Священную гору, чтобы в этот торжественный день помолиться Солнцу за благополучие всех персов и мидян. Дары, привезенные царю, можно будет вручить патизейту. Собственно, и в присутствии царя любые приношения вручаются ему же.

– Что будем делать? – громко спросил Отана, обращаясь ко всем.

– Самое лучшее – это разойтись, – заявил Гидарн. – Не ехать же нам за магами в Сикайавати!

– А почему бы и нет? – подал голос Дарий.

Все изумленно обернулись. Никто из заговорщиков не воспринимал всерьез сына Гистаспа, полагая, что он ввязался в это дело, повинуясь воле отца.