Смердис продолжал оправдывать Атоссу, предлагая Гаумате искать убийц Бардии.

– Нужно найти ту женщину и того евнуха, которые были с Бардией той роковой ночью, – молвил он. – Удивительно, как им удалось незаметно выбраться из крепости, ведь ворота были заперты и всюду стояла стража.

– Все очень просто, – сказал Гаумата. – Бардия жил в твоем доме, а там сам знаешь, что находится.

Гаумата многозначительно посмотрел брату в глаза.

– Подземный ход, – прошептал побледневший Смердис.

– Убийцы воспользовались им и без помех выбрались из крепости, – продолжил Гаумата. – Об этом ходе знали только ты и я. Но ты, как видно, проболтался Атоссе про коридор в скале, а уж она-то живо сообразила, как им можно воспользоваться. Или ты станешь отрицать, что разболтал Атоссе?

Смердис унылым голосом признался, что виноват. Он действительно рассказал Атоссе про подземный ход, чтобы объяснить ей, как Бардия сможет незаметно покинуть Сикайавати и вновь занять царский трон, а он, Смердис, так же незаметно вернуться в крепость.

– Ты глупец вдвойне, – рвал и метал Гаумата, – ибо не просто разболтал о подземном выходе из крепости, но и объяснил, как его найти.

– Прости, брат, – сокрушался Смердис. – Не понимаю, как это получилось. Наверно, Атосса околдовала меня.

– Атосса околдовала, одурачила всех нас! – кипятился Гаумата, сжав кулаки. – Что нам теперь делать, а? Как выпутываться из всего этого? Может, Атосса и нас с тобой вознамерилась спровадить в царство мертвых.

– Нет, не верю, – замотал головой Смердис. – Она любит меня.

– Вынужден огорчить тебя, брат, – вздохнул Гаумата. – Атосса любит только власть…

Посовещавшись, братья решили припереть Атоссу к стенке и заставить сознаться в содеянном злодеянии, а заодно выведать ее дальнейшие планы.

– Если Атосса вздумает помыкать нами, ее придется убить, – хладнокровно произнес Гаумата.

– Как… убить? – испугался Смердис.

– Мечом, – отрезал Гаумата и прикрикнул: – Одевайся, чего расселся! Ах да, ты же царь!..

Дворец мидийских царей представлял собой огромный комплекс из нескольких каменных зданий, вознесенных на искусственной террасе, благодаря которой древние строители смогли сгладить все неровности каменистого плоскогорья. Сначала здесь возвел дворец царь Дейок из племени магов. Он много сделал для объединения мидийских племен в единое государство. Но потом пришли ассирийцы и разрушили дворец Дейока, опустошив и основанный им город. После смерти Дейока Экбатаны пришли в запустение.

Царь Каштарити, праправнук Дейока, заново отстроив Экбатаны, выстроил новый, более обширный дворец и повелел обнести его семью рядами стен, которые возвышались одна над другой на склонах холма. Зубцы этих стен были окрашены в семь разных цветов. Зубцы первой, наружной, стены были белые. Зубцы второй стены были черные, как уголь. Третьей – красные, будто маки. Четвертой – голубые, как небеса. Пятой – цвета сурика. Шестой – посеребренные. А зубцы седьмой, внутренней, стены блистали золотом.

Ассирийцы не раз вторгались в долину Экбатан и сжигали город, но акрополь, укрепленный семью стенами, им не удалось взять ни разу.

Каштарити в конце концов удалось завершить то, чего не смог до конца осуществить его прапрадед Дейок. Он объединил разрозненные мидийские племена и создал сильное войско. С этим войском Каштарити разбил ассирийцев и навсегда избавил Мидию от ассирийского ига. Сын Каштарити, царь Киаксар, в союзе с вавилонянами довершил разгром Ассирийской державы. Желая подчеркнуть свое величие, Киаксар руками пленных ассирийских мастеров-каменотесов возвел рядом с отцовским дворцом другой, еще более обширный и великолепный. Рядом была выстроена царская сокровищница, которую Киаксар после всех своих походов доверху набил золотом.