– Быстро, машину! – рыкнул громоподобно Хан, и его псы засуетились, на нас бросая настороженные взгляды.

7. Глава 7

Глава 7

POV Даниила/Дань

Даже не остановился, меня вот такую потрёпанную, зарёванную, разлохмаченную, почти голую и босоногую из дому прочь потащил.

– Кладбище! – скомандовал, затолкнув меня в машину.

Тачка сорвалась, только дверца с нашей стороны захлопнулась.

Моё сердце испуганно трепыхнулось, холодный пот по позвоночнику сполз. Я сидела и боялась дышать. Слёзы катились без дозволения, и это они были отнюдь не из-за страха. Злые слёзы ненависти, а я всей душой ненавидела это чудовище, посмевшее на меня руку поднять. И плевать, что не ударил – он меня... за волосы и как суч*у подзаборную...

Отец такого никогда не позволял!

Каким бы авторитетом не был – нас с сестрой не обижал!

Ехали в глухом молчании. Только сердце ударным темпом выколачивало волнение. Даже мелькнула мысль попробовать на ходу выпрыгнуть, но позади нас катила ещё одна машина Хана. Такая попытка сразу будет провальной...

– Выходи, – без деликатности пихнул меня с заднего сидения. Да так, что чуть не упала, не успевая ногами переступить по холодной земле. Он следом выбрался с моей стороны.

Крепко держа за локоть, и вообще руку круто выворачивая, потому что не поспевала за быстрым шагом чудовища, протащил по кладбищу мимо могил и остановился несколькими минутами погодя, толчком отправив к свежим ямам.

– Видишь, – ткнул на дырки в земле. Меня от холода передёрнуло. А может от страха, сдавившего глотку. Не желая показывать, что меня уже трясло от ужаса, переступила с ноги на ногу:

– И что? – а глаза оторвать от ям не могла. Тут две рядом, а одна чуть выше, над ними. – Это нам с сестрой и батей? – от страха не то икнула, не то хохотнула. – Оперативно, – вот теперь с выдохом хмыкнула, хотя истерика нешуточная накатывала и жилы тряслись, сердце лихорадочно колотилось.

Хан ведь не собирался убивать нас с сестрой. Сам говорил. Шлюхами сыночку сделает, но не убьёт. Чёрт, неужели так допекла, что он...

– Ты, бл*, реально не всасываешь? Тупая по жизни или правда не в курсе, что происходит? – прошипел, чуть ли слюной не брызжа.

– В курсе чего? – почти подвыла. – Что ты – трусливый Шакал и вломился к нам в дом? В нашу жизнь? НОЧЬЮ! Когда мы спали??? Схватил беззащитных, безоружных девушек... Избил отца... Всё перевернул, требуя возмездия, не пойми за что... – я тоже почти плевалась своей болью и непониманием. – Если у вас тёрки с отцом, то причём тут я и сестра? Или у вас у брутальных мужиков это крутым считается, напугать, изнасиловать слабый пол, дабы весь мир ужаснулся, какие бесчинства творите? – я умела разить и всегда находила поточнее и погадостней слова. – Это так... по-игиловски, крушить святое и беззащитное, в том числе женщин и детей...

– Он вам не сказал, в чём дело? – с удивительным терпением выслушал мои претензии Хан.

– А у него было время? – пальнула негодованием я. – Ему позвонили за несколько минут до вашего появления! – процедила зло. – Или ты не заметил, что мы сонные были? – отчасти лгала, но лишь немного. Папа нас и правда ночью разбудил. И рассказать ничего толком не успел....

Он любил нас с сестрой. Не спасал документы, бабло... Он хотел спасти нас. Времени объяснять, что случилось, не было. Поэтому он нам давал выбор. И мы его сделали. Это был единственный раз, когда я загордилась сестрой, проявившей наконец Юсуповский характер – не бросать своих, чтобы не случилось, даже если трусы мочишь от ужаса!

За то короткое время, пока мы метались по дому, чтобы добраться до дальней комнатки, папа давал последние инструкции по выживанию: