На стене, напротив окон, раньше висела огромная картина - портрет правящего короля. Сейчас этот портрет сняли и вынесли, а на большом чёрном крюке, вделанном в стену, на котором он висел, теперь была подвешена бедная Грейс.

Она была совершенно обнажена, волосы острижены, как у первогодок, ноги касаются пола только носочками. Связанные вместе у запястий, руки девушки были сильно вытянуты над головой.

Поли с болью смотрела, как Грейс стоит лицом к стене, помогая себе сохранить равновесие на пальчиках, держась ладонями за крюк, на котором она подвешена за верёвки у запястий.

Вышла директриса, мрачная, как туча. В руках у неё была длинная гибкая розга. Она грозно приказала всем опуститься на колени. Едва присутствующие выполнили это указание, директриса начала свою обвинительную речь.

- Наша воспитанница совершила преступление! Заслуживающее того, чтобы забить её до смерти! Она осрамила себя, наш пансион, каждую из Вас, здесь присутствующих! Грейс блудила в доме самого коменданта, уважаемого человека, находящегося в почёте у самого короля! 

Женщина сделала паузу, чтобы присутствующие осознали всю глубину падения пансионерки. Стоящие на коленях девочки молчали, опустив головы.

- И сейчас эта недостойная понесёт наказание за свои деяния. Сто ударов розгой! Наказание, по двадцать ударов, также понесут все те, кто был в этот день в доме у господина коменданта и допустил чтобы такое непотребство произошло, - продолжила директриса.

Несколько девочек, которые вчера были на работе у господина коменданта, заплакали.

- Никто не возьмёт за себя блудницу и опороченную. Грейс сделала себя отверженной.В жены берут только девиц! - снова заговорила главная наставница - Эта девушка без принуждения согрешила с мужчиной! Если богиня явит Грейс милость и прощение, она не перенесёт сегодня наказание в сто ударов и умрёт. Конечно, наша Богиня осуждает всякий блуд! Однако … не нам судить её милость, которая превозносится над человеческим судом. После наказания, если Грейс выживет и будет раскаиваться, она получит право начать новую жизнь.

С этими словами женщина нанесла первый удар.

Вскоре на теле Грейс выступили первые капли крови. Она отчаянно кричала, плакала и умоляла о милости. Поли вздрагивала от свиста розги и сжималась от каждого вскрика Грейс.

Вдруг с улицы послышался странный грохот. Шум был настолько сильным и необычным, что директриса оторвалась от наказания на пятидесятом ударе и послала девчонку к воротам, узнать, что происходит. Но та не успела сделать и нескольких шагов, на бегу наклоняясь и растирая колени. Все присутствующие до сих пор стояли на коленях, позволения подниматься не было.

В зал вбежал взволнованный охранник, который обычно стоял у ворот снаружи.

- Война! Госпожа директриса, война! На нас напали оборотни!

7. Глава 7.

Поли даже не заметила, кто из девочек закричал первой, а кто подхватил.

- А-а--а!  - чей-то писк тонкой нотой резал слух.

- Война-а-а!  - кричала одна половина женщин и девочек.

- Оборотни-и-и! - вопила другая.

Уже через мгновение большой зал с молчаливыми, стоящими на коленях пансионерками, превратился в неистово орущий, растревоженный курятник. Одна за другой, девушки и воспитательницы голосили всё громче, подхватывались с колен и бежали. При этом, кто-то, сломя голову, мчался к окнам, кто-то бежал к небольшой внутренней двери, что вела вглубь замка к кабинетам директрисы, библиотеке и спальням, а некоторые, наоборот, стремились к широкому двухстворчатому выходу на улицу.

Поли же видела перед собой только исполосованную спину несчастной подруги. Все три пансионерки за четыре с лишним года настолько привязались друг к другу, что наказание Грейс причиняло сильнейшую душевную боль девушке. Едва началась паника, она дёрнула за руку Абели и потащила её к подвешенной страдалице. Вдвоём они приподняли тело Грейс и сняли верёвку, что стягивала запястья девушки с крюка.