– Ты помнишь, как мы познакомились? – спрашивает белобрысый, блаженно улыбаясь.

– Конечно, – я передаю самокрутку после еще одной затяжки. – Ты прибился к нам, когда мы с Крис пытались не попасть в банду Левых Головорезов.

– Да, – смеется Дэрги, вызывая и мою улыбку. – Ленивый Болт тогда неплохо вас прижал. Пришлось залечь на дно на целый год.

– А помнишь, как ты принес нам протухшую кукурузу? – хохочу я, радуясь своим воспоминаниям. – Криста тогда сказала, что ты редкостный придурок.

– Именно кукурузой я ее и поразил, – ржет лучший враг.

– Своей мордой смазливой ты ее поразил! – не отстаю я от него.

– Но ты мне эту морду хорошо тогда подпортил, – Дэрги трогает рваный шрам, который я оставил ему на скуле.

– Ты сам виноват. Я ж ей как брат, и отдать Крис такой сволочи, как ты, я не мог, – философски изрекаю я, делая затяжку.

– Да брось! Ты? Брат? – белобрысый стучит по коленке ладонью в припадке смеха. – Да ты слюни на нее пускал не меньше моего!

– Что?! – я толкаю Дэрги в плечо. – У тебя галлю…галл…галлюцинации от дурман-травы.

Парень не отвечает, только с улыбкой качает головой.

– Откуда ты узнал, что она уезжает?

– Звонкий видел, как она съезжала с той комнатушки у доков. Он сказал, что Крис была решительна, как никогда, – Дэрги улыбается, подкуривая новую самокрутку. – Знал, что ты будешь рыдать. Решил, что вместе ронять слезы как-то повеселее будет.

Я тоже улыбаюсь, втягиваю дым дурман-травы, закашливаюсь. Дэрги смеется, и я смеюсь вместе с ним.

– Да у вас тут идиллия, как я погляжу.

8. Глава 8

Тиарго

Криста стоит, привалившись к дверному косяку плечом, и смотрит на нас этим своим взглядом. Да, крошка, я знаю, ты не любишь, когда я такой.

– Дорогая! – белобрысый радостно раскидывает руки. – Я знал, что ты нас не бросишь!

– Проваливай, Дэрги! – глядя только на меня, советует ему Криста.

– Понял, понял, – парень с трудом поднимается, расслабленной походкой направляется к двери. – Ты хорошеешь с каждым днем, любимая.

Белобрысый пытается дотянуться до ее лица, но Крис ловко перехватывает его руку и отработанным захватом, которому я сам ее научил, заламывает конечность за спину. Дэрги скулит, но не отвечает ей. Возможно, и правда у него еще остались чувства к девушке. Кто знает?

– Я сказала, вали отсюда, – она отпихивает его в сторону лестницы и захлопывает за ним дверь.

Я молча наблюдаю, как она приближается и опускается рядом со мной на кровать. Волосы Кристы непривычно собраны в хвост. Красивая все-таки. Я горжусь ей так, словно ее красота – это моя личная заслуга.

– Крис, не уезжай, – первым нарушаю молчание. – Пресвятой скользкий, как уж в соплях булькала. Он точно врет.

– У булькалов нет соплей, Лис, – грустно улыбается подруга.

– Не называй меня так.

– Прости, – улыбка сходит с ее губ, а пальцы сцепляются до белизны в костяшках.

– Детка, он погубит тебя, – я приподнимаюсь на локте, пытаясь заглянуть в ее лицо.

– Как и ты, Тиарго, – она смотрит на меня своими золотистыми глазами. – Ты тоже меня губишь. Ты, твоя дурман-трава, твои крылья…

Такого я не ожидаю. Это же все для нее, а курю только для того, чтобы расслабиться и прочистить мозги.

– Крис… – в горле непривычно печет. – Крис, я ж люблю тебя.

– И я тебя, Тиарго, – она сжимает мою ладонь. – Только я не хочу воровать. Не хочу убегать. Я сделаю, то что ему нужно, и буду свободна от этого всего, от этого города, от тебя… Я хочу замуж, понимаешь? Хочу семью.

– Я твоя семья, – пытаюсь вразумить я.

– Я другую семью хочу, – Криста отводит глаза.

А потом встает и молча выходит. Оставшаяся после ее прихода горечь и недоумение выветривают из моей головы все остатки алкоголя и дурман-травы. На смену им приходит уже знакомый огонь. Горло и щеки горят, а кулаки сами сжимаются на простыни, которая еще хранит теплоту ее тела. То есть, ей меня мало? То есть, ей мало всего, что у нас есть? Замуж она хочет? Хочет замуж, будет ей муж! Муж – это разве повод вот так от меня сбегать?