Мне показалось, что я потратила пару мгновений на то, чтобы справиться со своими эмоциями и взять себя в руки. Но когда вновь прислушалась к разговору, поняла, что представление уже закончилось, и Виктор Сото с тэрсом М`Саили обмениваются ничего не значащими фразами. Имя желтоглазого я благополучно прослушала. Но зато и он перестал сверлить меня полным пренебрежения взглядом. Ну и хвала всем богам! Без его имени я как-нибудь проживу. И надеюсь, мы с ним больше никогда и нигде не столкнемся. Неприятный тип.

Приободрившись таким сомнительным способом, я с облегчением расправила плечи и притянула к себе поближе Нору, обнимая ее обеими руками, прижимая к себе. Девочке уже давно надоело смирно стоять на одном месте, пока взрослые занимаются непонятными ей разговорами и не обращают на нее никакого внимания. И я понимала: еще немного, и дочка начнет искать себе развлечения сама. Слишком уж красноречивые взгляды бросала она по сторонам. В голове мелькнуло, что ребенку не место на этом сборище. Но… она дочь героя. И просто обязана здесь быть. Взрослых дяденек не интересует мнение и желания ребенка. Они играют в свои, взрослые политические игры.

Неожиданно выросший прямо передо мной и Норой силуэт желтоглазого напугал и едва не заставил в панике отскочить в сторону. Ощущая, какой сумасшедший забег устроило у меня в груди сердце, я с растерянностью прислушалась к словам желтоглазого, сказанных Норе:

— Значит, твой папа — герой? — поинтересовался чуть надтреснутым, каким-то ломким голосом мужчина, протягивая Норе руку. — Ты гордишься им и его подвигами?

Мы с тетушкой тысячу раз уже учили Нору, что нужно отвечать в таких случаях. Но ребенок есть ребенок. И Нора простодушно пожала плечами:

— Я не помню его.

Я ощутила, как краска предательски заливает мне щеки. Тетушка нервно дернула уголком губ. Однако все это потеряло значение в тот же миг, когда дочка все-таки прикоснулась к руке мужчины и с энтузиазмом ребенка, которому доверили взрослую миссию, пожала его ладонь.

На подобных мероприятиях чаще всего даже не замечают, кто стоит по соседству, что говорит. Но стоит только произойти чему-то, хотя бы отчасти скандальному, как оказывается, что произошедшее заметили все. Вот и сейчас, стоило только желтоглазому позеленеть и начать заваливаться набок, как окружающая нас праздная толпа отхлынула в стороны, будто море в отлив, обнажая морское дно. И выставила на всеобщее обозрение растерянную меня, перепуганную до истерики дочь, и бьющегося в конвульсиях желтоглазого.

Война давно приучила всех принимать решения быстро. Но секунда, прошедшая от того момента, как с желтоглазым случился страшный и непонятный приступ, до того момента, как к нам бросились моррионцы, тетя и протолкался какой-то ваурец, утверждавший, что он военный медик, мне показалась вечностью. Растерянная, напуганная, полностью дезориентированная, я смогла только повернуть дочку к себе лицом и прижать ее к себе, чтобы девочка не видела конвульсий желтоглазого. И совершенно не стала возражать, когда нас с Норой оттолкнули в сторону оба моррионца. Спустя минуты три появились представители организаторов данного сборища.

Ваурец уложил желтоглазого, у которого конвульсии уже прошли, на бок. И я видела, как он озабоченно щупает у него пульс, оттягивает веко, что-то рассматривая в глазах, зачем-то ощупывает темноволосую голову. Тетушка приблизилась к нам и встала так, чтобы Нора, даже если и отодвинется от меня, не увидела этой пугающей картины.

— Как неприятно, — каким-то странным голосом, практически не разжимая губ, пробормотала она. — Ну надо же было такому случиться, чтобы этому молодому человеку стало плохо именно в тот момент, когда он прикоснулся к руке нашей девочки! После всего пережитого моррионцы и так держатся настороже. Еще никого не обвиняют в том, что их раса практически истреблена, но случиться это может в любой момент. И произошедшее здесь может тому поспособствовать.