Значит, и таким, как он бывает страшно...

Из-за этой встречи в сон я провалилась, как в глубокую, тёмную яму, и в первый момент мне чудилось, что я и правда куда-то падаю, пока кто-то не подхватил, удержав от провала в бездну, не успокоил ласковым шёпотом. А потом я оказалась во дворе нашей дачи ярким, солнечным днём. Всё выглядело таким реальным, что поверить, будто это не по-настоящему, было трудно, но я, тем не менее, знала, что это не простой сон.

Брат нашёлся в гараже, откуда доносились звуки гаечного ключа, и я отправилась в ту сторону. Марк не поднял взгляда, когда я вошла, однако улыбнулся, как только я подошла ближе, присев рядом и заворожённо глядя на то, как двигаются его руки.

─ И почему такое лицо? ─ спросил, не отрываясь от процесса замены шины.

─ Мне кажется, я запуталась. Как в шахматах, знаешь? Какой бы ход ни сделала, всё равно проиграю.

─ А, цугцванг… ─ протянул он понимающе, заставляя вспомнить, как дед, вернее, отец, мог часами мучить нас этой игрой. ─ Ты знаешь все ответы, мелкая. Просто не готова принять их.

Моя проблема как раз и состояла в том, что если я приму ту правду, которая всё это время зудела где-то в самой потаённой части моей души, уже никому и никогда смогу верить,  а я вовсе не хотела становиться такой версией себя. Отрёкшейся от всех.

─ И когда ты успел стать философом?

─ А что в коме ещё делать? ─улыбнулся Марк, взъерошив мои волосы, как частенько делал при своих друзьях, и какое-то время я привычно ворчала, а он смеялся. Я была готова вечность слушать этот голос, смотреть на него, впитывая в себя родной образ, но хорошо знала, что чем больше ты позволяешь себе пребывать в иллюзиях, тем больнее тебе будет.

Вот и не стала.

─ Мы увидимся ещё, как думаешь?

─ Верь в это, сестрёныш.

Похоже, кроме веры, мне ничего больше не оставалось…

Образ брата начал стремительно таять, и он, кажется, хотел что-то добавить, но не успел – будильник не дал побыть дома ещё хотя бы малость, возвращая меня в суровую реальность враждебного мира, который мог бы быть нашим.

Просыпаться без бодрого голоса Бэтьки было тоскливо, но занятия никто не отменял, так что пришлось задвинуть все свои печали в дальний ящик и приготовиться к новому дню испытаний. Мне ещё предстояло разгадать тайны драконьего замка, и в восторг эта идея меня, разумеется, не приводила, но раз уж представилась такая возможность, я должна выжать из неё максимум. И я это сделаю.                             

«Проверка связи. Раз-раз…» ─пришло, едва я успела натянуть форму.

Не улыбнуться было невозможно, и если бы кто-то увидел меня со стороны, точно бы покрутил пальцем у виска – настолько у меня, наверное, было идиотское выражение лица.

«Принято».

Я уложила волосы в хвост, потуже затянув резинку, и вещатель опять ожил.

«Не смей целоваться с драконом – накажу».

Это было неожиданно, и эльфийский рисунок зашевелился, вынуждая меня дышать ровнее, потому что ощущения от одних только фантазий о наказании, которое Шакал мог бы для меня приготовить, были сильнее здравого смысла.

«Ну, так не отдавай меня ему».

Блин, ну и зачем я это написала? У него же наверняка возникнет чувство, что я уже в его полной власти… Точно спятила.

«Поверь, волчонок, это последнее, что я бы сделал», ─ответил он после продолжительной паузы, и почему-то хотелось верить этим словам.

Даже если правдой они не являлись.

* * *

То, что с магистром я сегодня ещё не виделась в виду отсутствия его занятий в расписании, только сильнее заставляло волноваться, и всё утро друзья посматривали на меня с подозрением – а ну, как опять вляпаюсь в историю на нервной почве. Но я думала не о том, как бы случайно не пересечься с одержимым драконом, который вполне чётко обозначил свои намерения, а о вчерашнем визите его батюшки. И чем больше я о нём думала, тем сильнее уверялась в своих предположениях о том, что старый ящер сам в ловушке.