Ноэминь отстранилась и внимательно на него посмотрела совершенно сухими глазами.

— Только ради того, чтобы помочь мне уехать?

— Брак по обычаям орков. Дома нам никто не ничего не скажет. Будешь жить, как жила.

Номи смотрела на него как-то странно, но Аарон был невозмутим. Он, действительно, не собирался требовать с нее ничего. Она будет ему как сестра... хотя придется лишний раз взять пост, потому что как женщина она его привлекала.

Эльф давно забыл о том, что он мужчина. Не мужчина он вовсе, а священник, это совсем другое. Паладин. Рыцарь. Плотские желания его не волновали едва ли не сотню лет. Когда-то он любил свою невесту, желал ее поцелуев и объятий, но она умерла. Потом он разучился кого-то желать. Пожалуй, ему немного нравилась Галла, но она была ему совсем не пара, и она быстро стала лишь другом. Аарон знал, что эльф, находясь на грани физической смерти, может потом испытывать странные порывы; именно так он объяснял себе влечение к Номи. Организму требуется почувствовать жизнь, продолжить едва не погасший род. Это лишь инстинкты, которые к истинным чувствам не имеют никакого отношения. В себе и своей стойкости он был уверен, и поэтому смотрел в глаза эльфийки совершенно спокойно.

Она чуть скривила совершенные губы – Аарон впился ногтями в ладони, сжимая руки в кулаки – и кивнула.

— Это хороший план. Я согласна. Мне ведь можно будет с тобой спать?

Зрачки у Аарона расширились. Он смотрел на женщину почти испуганно.

— Ночевать, Аарон, – мягко исправилась она. – Я сплю в доме Га-Кхана. И каждую ночь слушаю эту возню… У орков всё просто.

— Жаль, а я уж подумал, – выпалил Аарон с улыбкой. – Но у меня нет своего дома. Боюсь, мы будем спать в доме Кхана вместе. И завидовать оркам вместе.

Ноэминь вдруг вся покраснела и даже рот приоткрыла от удивления. Все же подобные шутки среди эльфов не были в чести. Эльфы – утонченные создания, которые никогда не говорят о низменных инстинктах. Она несколько лет жила среди орков, но никогда их похабные намеки и откровенные домогательства не смущали ее так, как слова целителя. Она не знала, куда деть глаза, схватила свое шитье и ойкнула, уколовшись об иглу.

— Прости, я глупость сказал, – кротко повинился Аарон. – Дай руку.

Он ухватил ее ладонь. На пальце набухала алая капля крови. Аарон и сам не понимал, что на него нашло, а только он эту каплю слизнул, даже не задумываясь, а потом сделал вид, что все в порядке, и принялся расспрашивать ее о семье.

О решении Номи он сообщил Кхану, и тот не удивился.

— Завтра на рассвете вас соединит наш шаман, – кивнул вождь. – Пойдем, выберем тебе дом. Хижина Уго пуста, если тебе понравится – твоя будет.

Аарону на хижину было плевать. А вот шаман был ему совсем не нужен.

— Я служу Богу, – резко ответил он. – Я не хочу, чтобы обряд проводил какой-то там шаман, который с бесами разговаривает. Для меня это осквернение.

Орк только усмехнулся:

— Хорошо, – сказал он. – Не будь ты целителем, я бы тебя этому самому шаману на растерзание отдал. Но у меня жена на сносях, поэтому я объявлю о вашем союзе вечером всему племени. Но ты останешься с нами.

— Я не военнопленный, – напомнил Аарон вождю. – Я целитель. По старым обычаям, целители неприкосновенны в любых землях.

— Ноэминь – моя рабыня. Она принадлежит мне, даже если будет спать с тобой. А ты – соратник этого безумца, который хочет нас уничтожить. Поэтому ты здесь не как целитель, а как враг.

— Орр-Вооз не безумец, – вздохнул эльф. – Он поумнее многих моих родственников будет. Но мы об этом потом поговорим. Так что ты насчет дома говорил?