— Мне сказали, ты целитель? – сразу спросил орк. – Это правда?

— Да, – Аарон попытался выпрямиться, но уперся в потолок клетки.

— Моего сына укусила змея. Сможешь помочь?

— Давно? Это потому кричат? Я хочу взглянуть.

Орк кивнул, ухватился за прутья решетки и дернул на себя. Клетка рассыпалась, словно была не из палок толщиной в два пальца, а из соломы. Орк кинул в него длинную полотняную рубашку и веревку – подпоясаться. Эльф оценил.

— Веди, – скомандовал он, натягивая чистую одежду и мгновенно преображаясь. Аарон привык, что его все слушаются, как целителя, и сам не замечая, заговорил властно и решительно.

Орк привел его к толпе женщин, которые расступились, позволяя эльфу увидеть щекастого черного мальчишку. На вид ему было не больше пяти-шести лет; впрочем, так уж вышло, что Аарон куда лучше разбирался в человеческом возрасте, чем в эльфийском и уж, тем более, орочьем. Малыш верещал не хуже женщин вокруг, что было, по мнению целителя, неплохим признаком. Эльф опустился на колени и внимательно осмотрел две отметины от укуса и белое пятно вокруг них.

— Нож, огонь, чистую воду, – скомандовал он. – И ремень. Кто видел змею?

— Полосатая гадюка, – ответил из толпы уже знакомый мелодичный голос, от которого у Аарона по спине вдруг побежали мурашки. – Очень ядовитая, но сейчас не сезон.

— Хорошо, – кивнул эльф. – Эх, были бы мои травы при мне! А сейчас придется действовать жестко. Вождь! Держи ребенка, не давай ему шевелиться. Только не придуши ненароком. Спиртное есть?

Орк кивнул, беря мальчишку в свои большие руки и прижимая к груди. Тот даже немного успокоился. Аарону подали нож и миску с водой. Принесли глиняную жаровню с углями. Сунули в руки бутыль в оплетке, из которой буквально разило крепким алкоголем.

— Дайте ребенку выпить. Это притупит боль, – отрывисто сказал эльф. – Только не много, полчашки.

Мальчишка мотал головой, но отец зажал ему нос и ловко влил пойло в рот. От неожиданности ребенок глотнул и заорал с новой силой.

— Благослови, Господи, – прошептал целитель, уже прокаливший нож на огне, щедро плеснул на ножку ребенка из той же бутылки и быстрым движением полоснул кожу малыша. Как он и опасался, кровь уже не текла, даже при нажатии появились лишь густые черные капли.

— Молись, вождь, чтобы не пришлось отрезать ногу, – выдохнул Аарон, приникая ртом к ране и отсасывая зараженную кровь.

Молитва хороша, когда счет времени не идет на минуты или даже секунды. В экстренных случаях помогают старые добрые хирургические методы. Аарон отсасывал и сплевывал кровь до тех пор, пока она не перестала горечью разъедать его губы.

— Эй ты, эльфийка, – позвал он. – Попробуй, горькая?

Он протянул Номи перепачканные в крови пальцы, и она, не колеблясь, коснулась их языком.

— Нет. На вкус как кровь, – коротко ответила она, пристально смотря в глаза целителю.

— Зашить сможешь? У меня руки дрожат и в глазах темно, – он тяжело дышал и тер виски, понимая, что яд все же проник и в его организм, не мог не проникнуть. Еще мгновение – и он упадет без чувств.

— Смогу, – решительно ответила девушка. – Иголки нет.

Аарон трясущимися руками вынул драгоценную иглу и шелковую нить из кармана на поясе – он все же сберег ее, несмотря на все неприятности, случившиеся с ним, протянул Номи… и стало темно.

Очнулся он от того, что его лица нежно касалась влажная ткань. Приоткрыл один глаз.

— Номи, – прошептал он. – Что с мальчиком?

— Жив. Ногу я зашила, повязку наложила. Потом посмотришь.

— Сейчас.

— Ты лежи, ты сам чуть не умер.

— Я просто истощен. Это пройдет. Был бы здоров, даже не заметил бы. Пусть принесут ребенка.