Думать не хотелось. И все равно назойливый рой вопросов заполонил мысли, яркими вспышками подкидывая кадры сегодняшнего вечера.

Испуг на лице Серафимы, который при виде меня сменяется облегчением. Ненависть в глазах матери. Кровь на полу и руках Лукашина. Его решительные команды и моя уверенность, что рядом с Никитой мы с сестрой будем в безопасности.

Я вспомнила, как он обнимал меня, стоя на ночной трассе, защищая от ветра и не позволяя окончательно расклеиться. Вспомнила, как без колебаний бросился в квартиру, не задавая лишних вопросов. Вспомнила, как он заботился обо мне во время стрельбы в универе.

И вспомнила, как нежно поцеловал после событий у ночного клуба, словно был не в силах бороться с затопившей его нежностью.

Губы закололо, а тело бросило в жар.

Потому что следом за этим воспоминанием пришли и другие.

Его пальцы на моей шее и губы, прокладывающие дорожку вниз — торопливо, жадно, но все равно осторожно. И следующей вспышкой — наглый поцелуй в машине, который не только поставил меня в тупик, но и заставил на несколько мгновений потерять голову.

Когда все запуталось настолько сильно, что я перестала испытывать страх перед Никитой и начала бояться свою реакцию на него? Почему именно он действует на меня так, как никто и никогда до этого?

Раз за разом прокручивая в голове эти вопросы, я не находила на них ответы. В конце концов, заставила себя подняться и принять душ, надеясь, что вода поможет чуть взбодриться и привести мысли в порядок, но, кажется, стало только хуже. Меня разморило настолько, что я едва нашла силы, чтобы выйти из душевой кабины и одеться.

Я без труда отыскала отведенную для нас с Симой комнату и осторожно вошла, проследив, чтобы дверь закрылась за мной почти бесшумно. Внутри было темно, но света уличных фонарей хватало, чтобы различать очертания предметов.

Приблизившись к кровати, я прислушалась к мерному дыханию сестры. Она спала, отвернувшись к стене и завернувшись в одеяло, как в кокон. Детская привычка, которая, видимо, осталась с ней до сих пор.

Спокойствие Серафимы меня радовало и одновременно пугало. Это виделось затишьем перед бурей, о чем я знала по себе. Позже обязательно наступит откат. И, видит бог, я боялась, что не справлюсь и не смогу помочь ей справиться с последствиями случившегося.

Рядом со мной были ба и Мэй. У Симы осталась только я. И я не имела права на ошибку.

Я потянула за низ джемпера, обводя комнату взглядом. Простой, лаконичный стиль, приглушенные, насколько можно было разобрать в темноте, оттенки. Из необычного — лишь несколько постеров в тонких металлических рамах и небольшая коллекция раритетных автомобилей на полке. Я прищурилась, чтобы рассмотреть их, а когда не получилось — встала.

Однако вместо того, чтобы подойти ближе к коллекции, я направилась к двери. И лишь в коридоре смогла объяснить этот порыв — мне захотелось пить. Можно было вернуться в ванную, но ноги уже понесли меня в сторону лестницы.

Я спустилась на первый этаж, скользя ладонью по отполированным перилам.

И оказалась в гостиной, лицом к лицу с Лукашиным.

Он сидел на диване, согнув одну ногу в колене и сжимая телефон в руке.

Одна из нижних ступенек скрипнула под моей ногой, Никита отреагировал на этот звук и поднял голову, встретившись со мной взглядом.

Он не удивился. Я поняла это по его лицу, выражение которого никак не изменилось, если не считать чуть дрогнувших губ.

— Пить захотелось, — зачем-то прокомментировала свое появление я. Ник кивнул и указал в сторону кухни, но я, вопреки прозвучавшим словам, подошла к дивану и села рядом с Лукашиным, откинувшись на мягкую спинку с резным подголовником.