— Не знаю, вскрытие пока не делали, родственников ждём. Но, похоже, сердечный приступ.

— Приступ? Да ну! — медсестра махнула рукой. — Сердце у неё было железное. Хотя… поговаривают, что она ведьма, а у таких оно обычно хлоп — и всё, как выключили.

— Глупости говорите, Роза Юрьевна! — рассердилась Ярослава. — Нет никаких ведьм, суеверия всё это!

— Ну да, — усмехнулась медсестра, — конечно, суеверия, что ж ещё, — и внезапно, приблизившись и понизив голос, произнесла: — Только ты лучше не рассказывай никому, что последний вздох она при тебе испустила, а то люди шарахаться начнут. Народ у нас тёмный, во всё это ох как верит.

— Да не собираюсь я никому ничего рассказывать! — рассердилась Ярослава.

— Вот и славно. Умничка. Угощайся, — медсестра протянула ей печенье.

Ярослава хотела отказаться, но потом подумала — почему нет? — взяла одно и принялась жевать. Подавилась, закашлялась и, кое-как запив, решила, что, пожалуй, хватит — и разговоров, и чаепития. И сбежала, оставив любопытную медсестру допивать кофе в одиночестве.

В приёмном отделении она пробыла до вечера, помогая дежурному персоналу. Опомнилась лишь когда её силой увёл оттуда главврач.

— Давай-ка домой, Ярослава. Без тебя справятся.

— Но я могу…

— Домой! Живо!

В итоге сам её и отвёз, чтобы не отвертелась.

— Ой, Ясенька! — всплеснула руками хозяйка, стоило перешагнуть порог. — А я тебя потеряла! Хотела уже в полицию звонить

— Всё в порядке Ольга Николаевна, — ответила Ярослава, разуваясь.

— Да вот и я потом опомнилась — ты же у нас девушка молодая, самое время женихов-то искать, мало ли у кого заночуешь, — она выглянула в окно, на звук отъезжающей машины. — А кто это тебя подвозил?

— Коллега по работе, — Ярослава сбежала в свою комнату, надеясь, что она отстанет, но Ольга Николаевна просочилась и туда.

— Неужто Арсений? Вот повезло!

— Нет, не Арсений, — ответила Ярослава, стараясь держать нейтральный тон. Хирург Арсений считался среди поселковых женщин самым лакомым куском, уступая только районному стоматологу. Ни тот, ни другой не вызывали у Ярославы ни малейшего душевного трепета. А последний и вовсе пугал, поскольку был неотвратим как торнадо. К счастью, сама она объектом его внимания становилась нечасто.

— Ну да ладно, нет так нет, — недовольство в голосе хозяйка всё-таки услышала. Нехотя отошла от двери... и почти сразу вернулась. — Ясенька, я там вареников сделала, пойдём, покормлю. Ещё горячие, с творогом! — в глазах её читалось яростное желание докопаться до правды. — Я и вареньице вишнёвое открыла, — добавила она самый убойный аргумент, намекающий на то, что в своём намерении ни за что не остановится, будет терзать до победного.

«Ладно, — сказала себе Ярослава, — лучше обойтись малой кровью», — и отправилась есть вареники.

У Ольги Николаевны было как минимум одно неоспоримое достоинство — готовила она хорошо. За праздник желудка пришлось заплатить кратким пересказом рабочего дня. О том, где провела ночь, Ярослава умолчала, а на прямой вопрос изобразила сценку «смущённая девица, застигнутая врасплох», предоставив квартирной хозяйке полный простор для фантазии. Судя по лицу Ольги Николаевны, фантазия обрела в её голове вполне конкретные очертания. Какие именно, Ярослава уточнять не стала, вымыла посуду и ушла к себе, сославшись на чудовищную усталость.

Притворяться не пришлось, силы и впрямь кончились. Их не хватило даже на душ. Наскоро умывшись и почистив зубы, Ярослава забралась под одеяло и уснула, стоило голове коснуться подушки. Будто в чёрную пропасть провалилась — падала и падала, окружённая тишиной и пустотой…