— Так вы на самом деле ведьма? — не удержавшись, произнесла Ярослава.

Елена Кузьминична обернулась — с лопаткой, в фартуке, у плиты выглядела она самой обычной старушкой.

— Ну да, — пожав плечами, ответила она, — что ж тут странного? У нас тут, в округе, много людей с даром. Места такие. Да ты не бойся, — улыбнулась она, — напридумывали много, чтобы людей пугать, — отошла от плиты и, открыв шкафчик, достала тарелки. — Садись за стол, сейчас кушать будем.

Яичница у Елены Кузьминичны получилась просто бесподобная. Оладьи с вареньем тоже удались. А чай на травах и вовсе оказался волшебным.

— Лесные, сама собирала, — ответила на похвалу хозяйка. И принялась рассказывать про то, как нужно сушить травки, чтобы они силу не теряли. Опомнилась, всплеснула руками и рассмеялась: — Ох, заболтала я тебя, Ясенька, засыпаешь на ходу. Давай-ка, я тебе постелю, да и ложись. С работой своей совсем не отдыхаешь, а организм смолоду беречь нужно.

Ярослава хотела возразить, что вовсе и не засыпает, но внезапно почувствовала такую усталость, что даже рот раскрыть не оказалось сил. И когда хозяйка постелила ей на диване, рухнула и мгновенно отключилась.

Проснулась она непонятно от чего. Вокруг царила темнота, лишь из-за приоткрытой двери спальни пробивался слабый свет. Покинув диван, туда Ярослава и направилась, тихонько, на цыпочках, чтобы не разбудить хозяйку. Хотела убедиться, что всё в порядке. Заглянула в комнату и вздрогнула, столкнувшись с немигающим взглядом чёрных глаз.

3. Глава 3

В свете ночника лицо лежащей на кровати бабули выглядело белее бумаги.

— Елена Кузьминична, вам плохо? — Ярослава влетела в комнату и чуть не упала из-за метнувшегося под ноги кота. Вздыбленная зверюга пролетела мимо и, рыча, исчезла в глубине дома.

— Ясенька, — выдохнула старушка, — тяжко мне, в груди давит. Знать, время пришло с жизнью прощаться.

— Это вы бросьте! — строго произнесла Ярослава, чтобы не поддаваться панике. — Сейчас сердечное принесу, — хотела метнуться обратно в комнату, к своей сумке, где всегда носила самое необходимое на экстренный случай, но тут услышала:

— Погоди, не сердце это. Знала я, что помру, потому и домой запросилась… На своей земле умирать легче, надобно только дар передать. Дай мне руку, Ясенька…

— Да что вы такое говорите! — возмутилась Ярослава. — Лежите, я сейчас, — она выскочила в комнату, но проклятый котище снова бросился под ноги, словно того и ждал. В этот раз удержаться не вышло — упав, Ярослава хотела подняться, но ноги почему-то слушаться отказались, тканый коврик скользнул в сторону, и она снова растянулась на полу. Чтобы не искушать судьбу, поползла к дивану на четвереньках, но тут с пространством стала происходить какая-то чертовщина — чем больше Ярослава ползла, тем дальше становился диван.

— Яся, Ясенька… — доносилось из спальни. А потом, каким-то совсем уж немыслимым образом она снова оказалась на пороге, за которым горел ночник. — Без толку всё это, не помогут те капли, — выдохнула Елена Кузьминична. — Подойди, милая, дай руку, позволь мне спокойно умереть.

— Да какое «умереть»?! — возмутилась Ярослава, цепляясь за остатки здравого смысла. — Я же врач, как я могу такое позволить?

— Ты — преемница. Дай мне руку, девочка, не упрямься. Дар передачи требует, иначе не выпустит душу мою на волю.

— Вот и живите, — заползая в комнату, ответила Ярослава. И только теперь наконец-то смогла подняться на ноги.

— Так пожила уже, хватит. Думаешь, сколько мне лет? Да я, когда была в твоём возрасте, царя-батюшку успела повидать.