— Кыш, — махнула рукой Елена Кузьминична, и птицы с сердитым карканьем снялись с места. — Пойдём, Ясенька. Пойдём, милая.

2. Глава 2

Никакой чудовищной тьмы на крыльце не оказалось — сумрак, не более.

— А ключ кабанчик стережёт, — улыбнулась старушка, указав на прибитую над дверью плоскую деревянную фигурку, — достань, моя хорошая.

Ярослава потянулась, нащупала холодный металл, сжала… и ойкнув, отдёрнула руку. Ключ брякнулся на крыльцо, а на безымянном пальце обнаружилось крошечное алое пятнышко.

— Там что, гвоздь? — перепугалась Ярослава, тут же вспомнив про столбняк, заражение крови и другую пакость, которая может подстерегать в старых домах. Затем на ум пришёл ядовитый паук, и стало совсем не по себе — ничего серьёзного из лекарств у неё с собой не было.

— Да ну, всё в порядке, — улыбнулась бабуля, схватила палец и, отерев кровь, дунула на него, пробормотав что-то себе под нос.

— Что? — переспросила Ярослава.

— Да всё уже, говорю. Сама посмотри.

Ярослава уставилась на палец и обнаружила, что от укола не осталось и следа.

— Как вы это сделали? — удивилась она.

— Ой, да ерунда, — отмахнулась Елена Кузьминична, — кровь затворить — дело пустяковое. Открыла дверь и произнесла: — проходи, гостьюшка дорогая. Чувствуй себя как дома.

«А может, она и впрямь ведьма?» — запоздало подумала Ярослава, входя в сенки. Там оказалось чисто, прибрано и даже по-своему уютно. А главное — никаких мётел, за которые постоянно приходилось запинаться в доме Ольги Николаевны.

— Хорошо у вас тут, — не удержавшись, произнесла Ярослава.

— Это хорошо, что хорошо, — отозвалась бабуля и повела дальше в дом.

Несмотря на древний фасад, внутри оказалось вполне современно — и вода горячая имелась, и туалет, которым Ярослава и воспользовалась, пока хозяйка хлопотала на кухне. На внутренней стороне двери обнаружился прошлогодний календарь с котом. Глаза чёрного мохнатого зверюги смотрели в самую душу, и от этого делалось неуютно, хотелось поскорее покинуть «комнату раздумий», что Ярослава и сделала.

В ванной, куда она зашла вымыть руки, обнаружился ещё один кот, тоже чёрный, но не такой сердитый и не на календаре, а на листе, вырванном из какого-то журнала.

Третий кот обнаружился на кухне — сидел на табуретке с видом хозяина и таращил зелёные глаза.

— Знакомься, Ясенька, это Игнат. Пришёл, бродяга, почуял, что я вернулась.

— Привет, Игнат, — Ярослава подошла ближе, хотела погладить, но кот, глянув неодобрительно, сиганул прочь.

— Ничего, привыкнет, — ответила хозяйка. — Так-то он добряк, просто осторожный.

— А как же он тут без вас был? Ну, пока вы в больнице лежали? — удивилась Ярослава.

— Так он сам по себе гуляет. Захотел — пришёл, захотел — ушёл. Да и лето на дворе, не сложно прокормиться. Это зимой он обычно в доме, у печки, а по теплу — только его и видели. Вот сейчас поздороваться заглянул, — хозяйка тем временем, открыв сковороду, пошевелила шкворчащее содержимое лопаткой.

— Давайте я вам помогу, — опомнилась Ярослава, — а вы пока отдохните. А то только с больничной койки — и к плите.

— Да невелик труд. На-ка лучше покорми бродягу, — Елена Кузьминична достала из шкафа пакет с сухим кормом и указала на миски возле печи.

Сыпанув корма в одну из них, Ярослава налила во вторую воды, и кот, явно не голодный, приложился к хрустяшкам исключительно из вежливости.

За время жизни в селе Ярослава так и не привыкла, что здешние коты бродят, где хотят.

— Не боитесь, что с ним что-нибудь случится на улице? Или обидит кто? — не удержавшись, спросила она.

— Так свои, деревенские, знают, что я за ним присматриваю, чужаков у нас не бывает, а если кто руку поднимет, так она у него и отсохнет. Кто ж рискнёт? Без руки-то в хозяйстве неудобно, — хихикнула бабуля.