Больше того, все предметы на корабле тоже стали вдвое тяжелее.

Если вы думаете, что неважно, сколько весит столовая ложка, – главное до рта донести, вы ошибаетесь.

Поначалу, вроде, и ничего, но уже на второй день всё это начинает сильно утомлять, а на третий и вовсе хочется немедленно перевести двигатели на обычный режим ускорения в один «g» и вздохнуть полной грудью.

Потому что дышать – тяжело.

Ходить и лежать тоже тяжело.

Равно как и сидеть.

Лучшее положение – полулёжа. Но не будешь же находиться в этом положении все трое суток!

– Бедные толстые люди, – высказался Сернан на второй день во время обеда. Ложку он держал по-детски, в кулаке, и я тут же вспомнил «Путь на Амальтею» – одну из моих любимых повестей братьев Стругацких. Там герои провалились в Юпитер и тоже долго испытывали перегрузки, прежде чем сумели вырваться, а командир фотонного корабля «Тахмасиб» Алексей Быков держал ложку в кулаке, перепачканном графитовой смазкой. Точь-в-точь, как Сернан.

Правда, кулак Сернана был чистым. И слава богу, нам ещё контроль отражателя перестраивать не хватало, как это делал Быков, хотя никакой графитовой смазки там нет – чистая электроника.

Но всё равно жизнь и работа при двойной силе тяжести описана в повести отлично – всё так и есть.

– Всегда мне было их жалко, – продолжил Юджин, проглотив питательный бульон, которым потчевал нас ДЖЕДО (без робота, на котором лежал почти весь ежедневный корабельный быт, было бы совсем трудно). – Таскать на себе такую тяжесть всю жизнь… – он медленно покачал головой. – Тут второй день всего, а уже не знаешь, куда себя деть.

– Ничего, Юджин, – сказал я. – Половина, считай, позади. Через тридцать восемь часов убираем тягу и ложимся в анабиоз.

– А ещё завтра двадцать третье февраля, праздник, – напомнил наш командир.

– Какой? – удивился Сернан.

– День Советской армии и Военно-морского флота, – ответил Быковский. – Вот скажи, Юджин, у вас в Америке есть День военно-морского флота?

– Нет, – вздохнул американец. – Дня Военно-морского флота у нас нет. Дня армии тоже нет.

– А вот у нас есть, – гордо сказал Быковский. – Как единственный здесь советский военный лётчик, разрешаю себя завтра поздравить.

– Праздновать будем? – хитро улыбнулся Сернан.

– Будем, – сказал Быковский. – Я уже заказал ДЖЕДО лёгкий праздничный обед. Но без спиртного, уж извините. Слишком рискованно при такой тяжести.

– Ага, – обрадовался Сернан. – Значит, водка есть!

– Русский без водки, что медведь без балалайки, – сказал Быковский. – Но на этот раз ты ошибся. Только коньяк.

– Тоже неплохо, – сказал Юджин. – У меня ром.

– А у меня ничего нет, – вздохнул я. – Извините, не подумал.

– Ерунда, – сказал Быковский. – Тебе простительно. И вообще. Выпьем, когда дело закончим. Не раньше.

Маршрут в нуль-пространстве я рассчитал ещё на Луне.

Шлем навигатора, чья работа была основана на специальной компьютерной программе, погружал тебя в самое нутро пространства-времени. Ты не просто видел, ты словно вживался в его пятимерную структуру (три обычных измерения, время и нуль-пространство в качестве пятого измерения) и выбирал путь сквозь это пятое измерение, руководствуясь больше интуицией, нежели точным расчетом.

– Красиво! – помнится, учили нас на курсах подготовки навигаторов. – Запомните, это должно быть в первую очередь красиво. И только потом – рационально. Всегда выбирайте тот путь, который кажется лично вам более красивым. Даже, если он занимает больше времени.

Объяснить эту красоту с классической и привычной точки зрения было невозможно.