Ждать нельзя.

Пульс?

Два пальца, сонная артерия.

Нет пульса.

Вадик худощавый, метр шестьдесят два-шестьдесят три.

Да, моего возраста примерно.

Возможно, на полгода-год младше.

Кладу его животом на своё колено, товарищи помогают. Никто не суетится, не кричит, не бьётся в истерике. Молодцы.

– Ты знаешь, что делать? – строго спрашивает черноволосая девчонка с тёмно-карими пронзительными глазами.

– Знаю.

Давлю ему на спину ладонями снизу-вверх, чтобы вода вышла из лёгких. Что-то выходит, но мало. Вадик по-прежнему не дышит.

Петров и Боширов уже здесь.

– Помощь нужна? – присаживаются рядом.

– Давите ему на спину. Вот так, снизу-вверх.

Петров давит ладонями.

Изо рта мальчишки течёт вода пополам с пеной. Ага, уже лучше.

– Сильнее! – командую.

Петров давит.

Снова вода с пеной, но уже меньше. Ещё раз… Всё, не течёт.

Пора.

Кладу Вадика на спину, ладонь левой руки – на солнечное сплетение. Кулаком правой бью ему в центр груди – туда, где сходятся рёбра – выше моей ладони[4].

Дважды.

Пульс? Есть!

Ну?

– Ах-ррр! – Вадик широко открывает глаза, делает резкий, со всхлипом вдох, хрипит, кашляет, держась за грудь.

Петров поддерживает его за спину.

Слышна приближающаяся сирена «скорой».

– Ты где этому научился? – спрашивает Петров. – Спас пацана. Даже искусственное дыхание делать не пришлось.

– В школе были уроки по оказанию первой помощи в разных случаях, – соврал я. Такие уроки были, но у старших классов. Однако Кемрар Гели умел оказывать первую помощь. Как практически всякий житель Гарада. – Но без вас я бы не справился, спасибо.

– Да что я, – говорит Петров. – Сбоку припёку, – но видно, что ему приятно.

Наверху слышен скрип тормозов, хлопают дверцы. Раз и два.

– А вот и скорая, – сообщил Боширов. – И родная милиция вместе с ней.

– Зачем милиция? – удивился я, глядя как к нам спускаются молодой врач с двумя санитарами и носилками и двумя милиционерами в форме.

– Порядок должен быть, – сказал Петров. – На всякий случай.

«Корочки» товарища капитана и старшего лейтенанта оказали поистине волшебное действие. Пока врач осматривал потерпевшего, а санитары курили в сторонке, милиция делала свою работу быстро и чётко. Русский сержант опросил Вадика и компанию. Ни о каком криминале, разумеется, не было и речи. Банальный несчастный случай на воде.

– Сколько раз было говорено, уже и по школам работу проводили профилактическую, рассказывали, что нельзя с моста прыгать, опасно это! – говорил сержант. – Когда уже до вас дойдёт? Когда насмерть кто-нибудь убьётся? Утонет? Скажите спасибо этому парню и взрослым. А если бы не они?

– Я сам виноват, – сказал Вадик. – Слишком глубоко в воду ушёл. Надо было сразу выныривать, а я… – он посмотрел на меня, протянул руку. – Спасибо, ты меня спас, не забуду. Как тебя зовут?

– Серёга. Серёга из Кушки. Проездом я здесь.

– Спасибо, Серёга. Я – Вадька Карпенко. Считай, должник твой теперь.

– Брось, ничего ты мне не должен. Больше так не делай, и будем считать, что мы в расчёте.

Тем временем туркмен лейтенант, выяснил обстоятельства дела у Петрова, записал в блокнот мои данные: фамилию, имя-отчество и адрес.

– Будем ходатайствовать о награждении тебя медалью «За спасение утопающих», – пояснил мне. – Молодец, смелый поступок. Твой отец может тобой гордиться.

– Спасибо, – сказал я.

Медаль так медаль, я не против. Вообще, чем больше наград, тем лучше. В Советском Союзе государственные награды и их обладателей уважают, а мне уважение, особенно взрослых людей, ох как нужно.

К тому времени, когда покончили со всеми формальностями, на мне почти высохли трусы, и до поезда оставалось сорок две минуты.