На лице Олега, тем временем, медленно обозначилась самодовольная знающая улыбка, которая надо сказать оказывала просто-таки магическое воздействие на её коленки. Они предательски задрожали.

Да-а-а, это не Верещагин, который при всем желании красавцем не назовешь. У муженька при отсутствии внешних данных ещё и внутреннего стрежня не имелось. Был тип мужчин, которые при самой обычной внешности имели бешеную энергетику, и это делало их не менее притягательными для женского пола. Тут же имелся полный набор. Внешность. Харизма. Мужественность. Ум. Сексуальность. Флеш рояль. Беспроигрышная комбинация. Таким мужчинам не отказывают, но она как-то смогла. Наверное, поэтому и смогла зацепить.

— Детка, да ты ревнуешь, — самонадеянно выдал он.

Мурчащий дерзкий тон должен был её покоробить, вместо этого она возбудилась, что стало шоком. Виталику приходилось очень постараться, чтобы подготовить её для секса, а тут и подготавливать не надо. Кошмар.

— Не ревную, расставляю акценты, — мило улыбнулась Настя. Как настоящий боец, она не желала так легко сдаваться. Верещагина даже воевать не собиралась, но почему-то оказалась втянута в сексуальное противостояние с Олегом и моральное состязание с самой собой. — Ты привык к легким, не обременяющим отношениям и одноразовым девочкам на ночь. Я не потерплю подобного, а ты не сможешь отказаться от разгульного образа жизни. Зачем такие проблемы? Если я в тебя влюблюсь, а ты загуляешь, я же тебе мозг десертной ложкой выедать. Я — собственница. Своим не делюсь.

Что может быть страшнее для ловеласа, чем ревнующая к каждому столбу женщина и выносящая по поводу и без повода мозг? По мнению Насти, ничего. А вот Литвинов даже не поморщился.

— Какое совпадение, — он даже не обратил внимания на её возражения, — я тоже жуткий собственник. И тоже своим не делюсь.

Она ему про Фому, а он ей про Ерему. Как же ему ещё объяснить, что им друг с другом не по пути?

— Ты это к чему? — Верещагина не совсем поняла посыла, хотя сказано было с явно подоплекой. Да взгляд его ей тоже не понравился, какой-то препарирующий, разделывающий. Он словно пытался просчитать то, что происходит у неё в голове и предугадать реакцию.

— Это я к тому, что когда ты станешь моей, я буду требовать от тебя верности и честности, и я тоже не собираюсь гулять от тебя, дорогая, — произнес Олег совершенно серьезно.

— Ты ещё скажи, что собираешься стать примерным семьянином, — рассмеялась Настя. Не могла она представить, что имея вокруг огромное количество девушек, готовых по первому его зову сбросить с себя трусики и предаться разврату, Олег добровольно откажется от предлагаемого разнообразия.

— Собираюсь, — вот ему было совершенно не смешно, — учитывая, что я собираюсь жениться на тебе в самое ближайшее время, то лучше бы тебе поверить мне, как можно скорее.

Смех резко оборвался, и Верещагина уставилась на него, словно у Литвинова вторая голова выросла.

— Ты с ума сошел? Такими вещами не шутят! — Анастасия даже ладошкой стукнула его по груди. Вернее, попыталась. Ощущения так себе, словно пытаешься ударить железобетонную стенку.

— А кто сказал, что я шучу? Я совершенно серьезен в своем желании сделать тебя своей, — Олег явно не шутил, чем поверг её в шок.

Настя просто не знала, как реагировать на подобное. Литвинов в который раз лишал её точки опоры. Растерянность каким-то чудным образом смешалась с какой-то восторженностью и осторожным недоверием.

— Ты — сумасшедший, — выдохнула она. — Я замужем, если ты забыл!

— Ненадолго, как я понял, — хмыкнул Олег, притягивая её к себе ближе.