— А ты сама не можешь обсудить свои алименты? — спросила я у Лизы.

— А он со мной не разговаривает, — она вновь вспыхнула, пронзительно-алым загадочным заревом.

— Лиза обокрала Тоху, — засмеялся Алеша с таким благожелательным видом, будто речь шла о невинной шалости.

— Неправда, — возразила та оскорбленно.

— А вот и правда.

— Я только попыталась его обокрасть, — досадливо поправилась Лиза. — Меня поймали за руку и выгнали взашей. Я работала на Антона какое-то время.

— И он продолжает тебе платить?

— Не мне, а своей племяннице!

Что же, эта семейка оказалась не извращенцами.

Нормальные такие жулики и эгоисты.

Самые обычные люди.

4. Глава 4

Идея купить цветы посетила меня глухой ночью.

Алеша уже спал, а я крутилась, как уж на сковородке, представляя себе завтрашний день.

Как можно прийти к мужчине, чтобы просить денег?

В ночных грезах мечталось о том, как я гордо откажусь от всего одним небрежным взмахом руки. Ах, оставьте, — сказала бы я Антону, — я в состоянии сама позаботиться о своей семье, — после чего ушла бы с прямой спиной в закат. А он бы смотрел восхищенно мне вслед, и в душе его зарождалось бы нечто трогательное, нежное, хрупкое…

Разумеется, я бы надрывалась потом на пяти работах, выбивалась из сил, чтобы в один прекрасный день Антон бы меня застал на стройке с лопатой в руках и ужаснулся тем испытаниям, которые я так мужественно и стойко преодолевала. Он бы бросился ко мне, подхватил на руки (тут я непременно обязана была лишиться чувств от голода и изнеможения), укрыл своим пальто и осыпал бы всеми милостями мира…

Серия корейской дорамы про чеболя и пастушку, которую я с таким упоением показывала самой себе, вот-вот грозила пролиться сладкими восторженными слезами, когда Алеша всхрапнул как-то особо неприятно, я подпрыгнула, возвращаясь к реальности, села на кровати и тут увидела себя завтрашнюю: в невинном платье с рюшечками и букетом в руках.

Подходящее платье, лиричное, сиреневое, с кружевными воланами у меня было.

А вот букет предстояло добыть.

Как вы думаете, какие цветы больше всего подходят явлению бедной родственницы?

Я растерянно стояла в магазине уже почти полчаса и никак не могла отыскать ответ на этот вопрос.

Очевидно, нужно было еще учитывать специфику бизнеса моего визави: ничего трагичного, вроде белых калл, традиционного, вроде красных гвоздик, и торжественного, вроде алых роз.

Словом, никакого намека на похороны.

Букет должен быть жизнерадостным, как щеночек, виляющий хвостиком.

Чтобы Антон, увидев меня сразу понял: к нему пожаловала вовсе не меркантильная расчетливая зануда по каким-то там денежным делам, а посол доброй воли, радеющая исключительно о благе семьи.

Послица.

Нет, не спрашивайте меня, почему было так важно произвести милое впечатление. Я все еще не собиралась иметь ничего общего с моим деверем…

Но…

На самый всякий случай (так говорит заядлый курильщик, отвыкающий от сигарет и ныкающий за подклад рюкзака последнюю пачку) — так вот, на самый всякий случай стоило презентовать себя получше.

Вдруг судьба окажется упрямее меня?

В кармане у меня лежал список аргументов от бледной Лизы: пять причин, почему ей требовалось повышение алиментов, а старшему сыну Олегу — понижение. Спойлер: потому что он уже взрослый, в основном. Мои неуклюжие предположения о том, что студенты тоже люди и нуждаются в еде, не нашли у Лизы никакого отклика.

Обидно, в общем, получилось — у божественно прекрасной примы Риммы Викторовны и обаятельного Алеши родился весьма неказистый сын. Это я истинно вам говорю, без всякого оценочного суждения.