Я полностью поддерживала партию «не удалять» и дописывала неудачную книгу, пусть даже для полутора упертых землекопов. Но у меня финансовые потери Нины и Жанны компенсировались доходами Джо и Аркаши. Эта парочка чутко реагировала на спрос и выдавала соответствующий продукт, тогда как Нина и Жанна олицетворяли компромисс между читательским и авторским «хочу». Иными словами, мы с ними писали то, что требовала аудитория, но так, чтобы не приходилось ломать себя через колено. Это не приносило много денег и популярности, зато доставляло удовольствие.

Тогда почему я так расстроилась из-за этих несчастных двухсот двадцати двух библиотек?

Да потому что это прошито в каждого автора, даже если его единственный фанат он сам: быть читаемым и любимым. И никакие доводы разума и здравого смысла ничего с этим поделать не могут.

10. Глава 10

Мое утро сделал фидбек на свежевыложенную третью главу. Ту самую, где Ирина распугала шакалят в подворотне, а потом они с Кириллом сидели в ресторане.

Читательский отклик – вещь такая… Если его нет, кажется, что пишешь в пустоту. Если он есть… ну, тут свои нюансы.

Когда я только начала писать, часто сталкивалась с мнением, которое выдавали за аксиому: автор должен быть благодарен любой критике и просто обязан ей радоваться.

Так вот… не должен и не обязан. Потому что профессиональные критики, кстати, тоже далеко не всегда объективные, на сетературу свой взор обращают редко. Девяносто девять процентов всех отзывов в сети – это сугубо оценочное мнение, оно же вкусовщина. А автор ничем не отличается от кошки, которой доброе слово приятно, а недоброе, соответственно, нет.

Разумеется, я не могла нравиться всем, это было бы странно. Однако знание того факта, что кому-то мое творчество не зашло, вовсе не повышало качество как моих книг, так и жизни в целом. Когда-то я сильно расстраивалась из-за каждого негативного отклика. Любой автор знает: один такой нежданчик в плане эмоционального воздействия весит больше, чем десять позитивных комментариев. Пришлось приучить себя к тому, что любое упоминание имени в сети – это бесплатная реклама.

«Мама, я в телевизоре». Да будет хайп!

Мои постоянные читатели знали, что я пишу с реактивной скоростью, делаю миллион опечаток и рожаю монстров с головой от одного слова и хвостом от другого. Все это, конечно, при вычитке выпалывалось, но иногда что-то пробегало мимо глаз. Чужие ошибки я ловила на лету, свои могла и не заметить, углубившись в содержание. Тех, кто подбирал их и нес мне в клювике, готова была обцеловать с ног до головы. Еще, например, могла перепутать имя второстепенного героя или цвет его глаз. Когда тыкали в это носом, тоже была крайне признательна. А вот говноязыких «критиков», пишущих: «автор бездарь, герой мудак, героиня дура», сладострастно кидала в черный список, где они могли давиться ядом до скончания века.

Однако самая мерзкая порода хейтеров - это убитые из пушки в голову фанаты других авторов. Даже если обходить их кумира по дуге в триста гигабайт, запросто может прилететь только за то, что тебя любят читатели, отозвавшиеся о нем без пиетета.

Я легко могла вообразить, как такая обожательница с лупой просматривает мой текст, находит пропущенную опечатку, делает скрин и бежит, размахивая им, как флагом.

«Вот тут Солод советуют, я зашла ознакомиться. Она просто жутко неграмотная. Хоть бы орфографию проверяла, если денег нет на корректора. Когда увидела «как никак», стыдно за нее стало».

«А свежеСмолотый кофе?!»

«Все прям пищат, а я сломалась уже на названии».