- Вы ешьте, - напомнил Итан, пододвигая тарелку с пирожными ближе к котятам. – Еще чаю? Сегодня отдохнем, переночуем в гостинице, а завтра утром – в путь.

- Спасибо, ваше сиятельство, - сказала Ляна. – Я понимаю, что вы не можете ничего обещать, но спасибо за помощь… за желание помочь. Я обещала, что не сбегу по дороге, и я сдержу обещание. А в вашем клане не найдется места… для Марка?

- Посмотрим, - улыбнулся Итан.

Естественно, все пирожные Марк и Ляна съесть не смогли. Итан попросил упаковать оставшиеся сладости в коробку и отошел к прилавку, чтобы купить в дорогу разноцветных леденцов.

- Ой, какой милый песик! – услышал он краем уха голос Ляны. – Я его поглажу?

Итан обернулся, чтобы запретить ей прикасаться к собаке. Псы каким-то животным инстинктом чувствовали кошек. И на улице Ляну уже облаяли, ни к чему рисковать. Но он не успел. То ли хозяйка не возражала, то ли Ляна оказалась проворнее, но «милый песик» уже вцепился ей в руку.

- А-а-а! – закричала перепуганная Ляна.

- Не смей! – рявкнул Итан, прекрасно представляя, что за этим последует. – Не останавливай!

15. 14. Тридцать три несчастья

Ляна не ожидала, что маленький белый пушистик может оказаться злобной тварью. Собачонка набросилась без предупреждения и намертво вцепилась в пальцы. Страх и боль почти заставили Ляну остановить время, но краешком сознания она зацепилась за крик Итана и сдержалась.

Она не смогла бы описать это состояние – за мгновение до, – не смогла бы объяснить, как все происходит, однако впервые каким-то особенным чувством ощутила грань и знала, как остановиться.

Собачонка почти ничего не весила, и Ляна взмахнула рукой, в надежде ее сбросить. Как бы ни так! Не разжимая челюстей, пушистая тварь описала в воздухе петлю и задела задними лапами вазу с печеньем, стоявшую сверху витрины. Ваза полетела на каменный пол и разбилась с оглушительным звоном. Стоявшие неподалеку посетители кондитерской прыснули в разные стороны, сбивая друг друга и столики.

Хозяйка собачонки, наоборот, бросилась к Ляне, вцепилась в свою питомицу и потянула к себе. Ляна заорала громче, потому что острые зубки разрывали кожу. К счастью, подоспела помощь. Марк притянул Ляну к себе, не позволяя ей размахивать руками, а Итан разжал собачонке зубы, освобождая кисть.

Боль не исчезла, по пальцам текла кровь, но Ляна замолчала и перестала вырываться.

- Тише. Терпи. Тише, - слышала она уверенный голос Марка.

Это она запомнила хорошо, еще с детства, когда разбивала коленки или напарывалась в лесу на сучок: хочешь, чтобы тебя пожалели, не реви, дай сначала оказать помощь. Важнее остановить кровь и обработать рану, чем утирать слезы. Поэтому она терпела, стараясь не смотреть на искалеченную руку.

Вокруг кричали люди, рычал Итан, но Ляна как будто отключилась. Нет, сознания она не теряла, просто ничего не слышала и не понимала, что происходит вокруг. Марк оттащил ее от толпы, усадил на стул и обернул руку платком.

- Потерпи, - доносилось как будто издалека, через гул в ушах. – Лянка, потерпи.

- У нее шок? – Итан, появившийся из ниоткуда, присел на корточки рядом с Ляной. – Покажи.

Марк убрал платок, прикрывающий рану. Ляна крепче сжала зубы.

- Надо к лекарю. – Итан поднялся. – Зажми.

- Я могу сам, - ответил ему Марк. – Заживет быстро, надо только убрать грязь.

- И остановить кровь, - возразил Итан. – Эта сучка порвала крупный сосуд. Заодно хорошо бы проверить, не пострадали ли сухожилия. Я ее понесу.

- За-ачем? – Ляна лязгнула зубами. – Я могу идти.

Она поднялась, опираясь на Марка, обвела взглядом разгромленный зал кондитерской.