Пожалуй, так плохо мне не было никогда в жизни. 

***

Очнулась я в темноте, оттого что кто-то скребся в дверь. А ведь засов я так и не задвинула, потому что не было сил встать. 

- Кто там? - хрипло произнесла я, уверенная, что это не Юлька - она бы вошла сразу, без стука.

- Глеб, - последовал короткий ответ. - Можно войти?

Что этому-то от меня понадобилось?

- Входи, - буркнула я, заворачиваясь в одеяло и с досадой думая о том, что будет, если сейчас ко мне заявится Юлька. На часах было ровно одиннадцать. 

- Ты чего в темноте сидишь? - Орешников возник в дверном проеме, держа в руках зажженную лампу. Резкие черты лица в обрамлении темных волос, черная рубашка с картинно расстегнутым воротом.

- Я не сижу в темноте, я в ней сплю, - отрезала я тоном, который исключал какие-либо дружественные интонации. 

- Извини, не хотел тебя будить. Поболтать решил.

- Честно говоря, у меня голова раскалывается, - сообщила я нелюбезно. - Это нельзя перенести на утро?

- Вряд ли. Утром меня не будет, я работаю по ночам.

- Ночная смена?.. - я замычала и ухватилась за голову, которую действительно разрывала тупая боль.

- Погоди-ка…

Он поставил лампу на стол и подошел ко мне вплотную. Я непроизвольно напряглась - терпеть не могу, когда вот так бесцеремонно вторгаются в мое жизненное пространство. Смуглые руки с тонкими пальцами потянулись к моей разнесчастной головушке, но не прикоснулись к ней, а плавно двинулись вокруг, ладонь проехалась прямо у меня перед носом, отчего меня вдруг повело куда-то в сторону. А потом появилось странное ощущение - как будто из ванны с грязной водой выдернули пробку, и отвратительная мутная жидкость хлынула в открывшееся отверстие. Закружился водоворот, в глазах все поплыло. К счастью, продолжалось это недолго.

- Ну как? - услышала я, и вместо отхлынувшей мути проступило лицо Глеба. - Эй, очнись! Прошло?

- Как ты это сделал?

Я потерла виски, в которых остаток боли испарялся, словно след от дыхания на холодном стекле. В голове было звонко и пусто. Непривычно пусто. И неизвестно, что было хуже - тошнотворная боль или эта прозрачная пустота.

- Я же экстрасенс, ты не знала? - Глеб нахально улыбнулся и отступил в полумрак комнаты. Подтянув колени к подбородку, я обхватила их руками. 

- Спасибо. Ты что-то хотел мне сказать?

- Да просто поболтать о том, о сем. Но вижу, что тебе не до гостей.

Я кивнула. Не стоило уточнять, что именно его, Глеба Орешникова, я менее всего хотела видеть своим гостем. Хотя он мне помог, конечно…

- А ты сама бы хотела так… уметь? - внезапно спросил мой визави.

- Как - так? - не поняла я. - Головную боль снимать?

- Не только. У тебя неплохие задатки, судя по тому, что ты устроила у Маркуса.

- А что я там устроила? В обморок рухнула? Так это никаких особых дарований не нужно - организовать нехватку кислорода, и - готово.

- Значит, ты так и не поняла, что произошло? - в его голосе слышалось некоторое сомнение. - Ну ладно, тогда сегодня больше не буду тебе надоедать. Поговорим позже. Спи… - он быстро выбросил ладонь вперед и сжал её в кулак перед моим лицом, а потом разжал и дунул на пальцы. 

Последнее, что я помнила - высокая фигура поворачивается и уходит, не оглядываясь. Было в этом нечто странное, но что именно - я понять не успела. Потом что-то негромко лязгнуло, и я погрузилась в глубокий спокойный сон.

***

  Проснулась я рано, что неудивительно. Прошлепала к окну и уткнулась лбом в стекло. Над окрестными лесами поднимался тяжелый, осенний туман. Некоторое время я бессмысленно таращилась на него, а потом медленно обернулась. Потому что вспомнила, что именно меня поразило вчера, когда Глеб направился к двери. Справа в углу стоял шкаф с зеркальной дверцей. И, проходя мимо, Орешников должен был в нем отразиться. Не мог не отразиться. Но - отражения не было!