– Конечно, господин! Конечно! Я всё верну до копеечки! – запричитал Иннокентий. – Едем хоть сейчас, деньги у меня дома!

– Хорошо, – кивнул я. – Но сначала жду подробный рассказ обо всём, что здесь происходило в последние четыре месяца.

Управляющий не посмел ничего утаить. Он рассказал, что руководство «Красноярского извоза» уволили сразу, как только Боровин заключил договор с моей матерью. Вместо трёх канцелярских работников, был назначен один Иннокентий, который с удовольствием помогал барону обогащаться за счёт развала службы, и при этом не забывал про себя.

Он подтвердил слова извозчика о снижении зарплат и повышении оплаты проезда, продаже лошадей и одного автомобиля. Машину, как выяснилось, продали каким-то бандитам из Екатеринбурга, без документов, и вернуть её не представлялось возможным. Ещё один автомобиль Боровин забрал себе, выкупив за символические пятьдесят рублей.

Иннокентий говорил ещё долго, подробно рассказывая, как они выжимали из службы все соки, не заботясь о дальнейшем процветании. «Красноярский извоз» и раньше не был сильным игроком на рынке, а теперь конкуренты получили все преимущества.

Деньги Чернобуровым перечисляли исправно, но долго бы так не продолжалось. Ещё несколько месяцев, максимум полгода – и служба прекратила бы своё существование.

– Вы поедете со мной, – сказал я, прерывая исповедь управляющего. – Сначала отдадите ворованные деньги. Не забудьте добавить за оскорбление моей семьи.

– Да, господин, конечно… А потом?

Я ничего не ответил и крутанул колёса каталки, направляясь к выходу.

Извозчики, как я и думал, соблазнились предложением. Каждый забрал себе облюбованный экипаж и лошадей к нему. В конюшне остались только самые захудалые, но меня это уже не волновало. Я велел Богдану забрать все документы и ценности, опечатать помещение и оставить охрану. А также отдал другие приказы касательно сегодняшнего вечера.

Мы поехали домой к Иннокентию. Он жил в квартире на севере Красноярска. Добрались, и мой гвардеец поднялся вместе с управляющим, а потом вместе с ним же спустился.

– Десять тысяч с небольшим, ваше сиятельство, – Иннокентий протянул мне объёмный конверт, полный разных купюр и монет, а следом дал каменную шкатулку. – А это, как вы велели, за оскорбление. Простите, не хотел я… В жизни ни копейки не украл, а тут соблазнился. Стыдно очень, честное слово!

Я открыл шкатулку и обнаружил в ней россыпь мелких макров. Такие кристаллы годились разве что для фонариков или других небольших приборов. Но их было много, и в сумме макры стоили, пожалуй, около тысячи рублей. Кроме того, в шкатулке было несколько золотых колец и серебряные карманные часы.

Впрочем, макры пригодятся не только для фонарика… Я могу их использовать, чтобы напитать энергией собственное ядро магии. Этим и займусь сегодня вечером, подстегнув дарованную Чернобуркой регенерацию. Очень уж мне не нравятся собственная слабость и необходимость использовать коляску.

– Хорошо, – сказал я, закрывая шкатулку. – Садитесь, едем дальше.

– К-куда? – вновь побледнел управляющий.

– Садитесь, – повторил я и захлопнул дверь машины.

Гвардеец подтолкнул Иннокентия в плечо, и тот был вынужден обойти автомобиль и усесться на заднее сиденье с другой стороны. Снова спрашивать, куда мы направляемся, он не решился.

Но мог бы и догадаться.

* * *

Когда к воротам подъехал чёрный автомобиль, уже смеркалось. Ворчливый Антип вышел из своей сторожки, на всякий случай захватив дубинку, и недовольно каркнул:

– Кто? К кому?

Водитель опустил окно и сказал: