Вздох. Такое ощущение, что с исполняющим обязанности ректора вздохнули сами стены.

- И что я наблюдаю? – продолжал Дан. -  Размещение отвратительное. Почему миледи поселили в общежитии? И кстати, почему преподавательское общежитие в таком безобразном состоянии? Как тут вообще жить можно? Проходной двор же?

- Но… Но я…

-  Завтра вы составите докладную на имя министра магии. О том, какие средства необходимы для того, чтобы улучшить размещение педагогического состава. И не забудьте приложить отчет о средствах, что уже были выделены из казны.

- Хорошо.

- Теперь о безопасности.

- А с ней-то что не так? – взмолился новый ректор.

- Вы видите меня, уважаемый?

- Я? Вижу…

- Я пробрался к миледи Айварс через окно. Мог украсть её исследования, её саму, мог взорвать это общежитие, отправив на тот свет весь педагогический состав старейшей Академии королевства! Вам мало?

…

Утром болела голова. А ещё хотелось, чтобы пошёл дождь. Слишком сильно  яркое, чистое небо спорило с тем, что творилось в душе.

 К ней так никто и не подошёл – позлословить или выведать подробности, но даже это не радовало. Анни позавтракала, не чувствуя вкуса, и пошла в лабораторию. Подобное поведение окружающих заставляло сердце сжиматься от нехороших предчувствий, нервничать и ждать подвоха. Это могло быть что угодно -  общение с Одиллией,  пакость от исполняющего обязанности ректора. Вопрос – когда именно это случится. Успеет она поработать или не дадут?

  По результатам ночного разговора их с Даном переселили в коттедж, который на территории Академии ранее занимал не кто иной, как сам милорд Ребрик – исполняющий обязанности ректора Магической Академии.

Полночи они переселялись, а когда остались одни, Анни посмотрела с укоризной на мужа. Она поняла, что таким образом он отплатил несчастному Ребрику за скандал.

- И не лень же ему было сторожить! – возмущался  Дан, явно пытаясь оправдаться. - Поджидать, когда я приду. Караулить – специально, чтобы поставить тебя в неловкое положение!

- Что я им всем сделала? - прошептала Анни. – Я думала, что… меня тут любят… Любили…

- Счастье моё, - Дан обнял, прижал к себе, поцеловал слезинку, поймав горькую, солёную каплю, катившуюся по щеке. – Ты ни при чем. Слышишь?

- Тогда что? Что это было?

- Попытка отплатить нам. Пойми. Ректор, отправленный Харви в отставку, министр магии, под которым шатается кресло, этот красавчик, милорд Ребрик – они родственники. И всем им мешаем мы – Айварсы. А ты…

- Твоя жена.

- Да. Моя. Любимая жена. Моё счастье, которое я никому не позволю обидеть. Это игры родов, близких к его величеству. Прости.

- Дан…

- Любимая, я…

- Зачем ты отнял у него коттедж? Это же разозлит милордов еще больше!

- Не удержался, - рассмеялся Дан. – И потом… Он заслужил. Я никому не позволю обидеть тебя – я же сказал! -  в глазах мужа мелькнуло что-то дикое - словно чёрная птица взмахнула крылом.

- Дан!

- Ш-ш-ш-ш…

Он помолчал, замерев на мгновение, наслаждаясь близостью с любимой и тем, что их, наконец, оставили в покое.

- Вопрос в том ещё, что предпримет Дурленп, -  вырвалось у него. – Но в любом случае, я добьюсь, чтобы тебя это не касалось.

Анни промолчала. Она не сказала о том, что отец Илзе к ней приходил. Ей не хотелось тревожить остаток ночи, не хотелось спугнуть нежные прикосновения сказки, которую все кому не лень так и норовят отнять. Дан был нежен. До сумасшествия, до крика - и они забыли обо всём.

 Дан заснул. Тьма мурчала – громко, но лучшей колыбельной ей не пела даже мама. Мама… Она соскучилась. Всё бы отдала, чтобы вновь увидеть даже ненавистные грядки.