Он рассмеялся, плеснул ей вина, подал деревянную тарелку с едой и ответил, подражая её рассказу:

— Однажды я сидел в храме, брошенный всеми и гонимый, без денег и друзей, не зная, что мне делать дальше со своей жизнью... и одна... весьма влиятельная госпожа дала мне шанс стать другим человеком. И я воспользовался им сполна. Так что теперь я тот, кто я есть!

— И кто-то ещё упрекал меня во лжи! — рассмеялась Кэтриона.

— Всё это - чистая правда, — он приложил руку к сердцу.

— Какое твоё второе имя, Рикард?

— Зачем тебе?

— Если я вдруг захочу найти тебя в Рокне...

Его глаза вдруг стали тёмными и взгляд тяжёлым, цепким, обжигающим, но губы улыбнулись криво и он спросил с усмешкой:

— А ты захочешь меня найти? Зачем? Снова украсть мою лошадь или огреть сковородкой?

— Зачем же! Может я решу снова тебя нанять...

— Ну если так то… Рикард... Адаланс из Таврачьего квартала.

Рикард Адаланс... Рикард Адаланс ... Она где-то слышала это имя. И оно точно было ей знакомо...

— А какое у тебя второе имя?

— Зачем тебе? Напасть на меня ночью и попытаться задушить? — рассмеялась Кэтриона.

— Ну, вдруг, мне понадобится какое-нибудь приворотное зелье... из надежных рук, — он подмигнул ей.

— Кэтриона Тессо́ра.

— И, если я захочу тебя нанять, мне искать тебя у князя Текла? — спросил Рикард, глядя внимательно ей в лицо.

— Возможно...

— Ты чувствуешь опасность, ведь так?

— А у тебя нос, как у рыси.

— Твои духи, что это за запах?

— Не знаю. Просто... он мне нравится. Всегда нравился этот запах. Почему ты спрашиваешь?

— У моей матери была целая склянка таких духов...

Эта откровенность... Это доверие, возникшее вдруг между ними... Это плохо. Очень плохо. Нельзя привязываться.

Кэтриона встала.

— Я иду спать, у нас завтра тяжелый день.

Она лежала, укрывшись медвежьей шкурой и закрыв глаза.

Слишком много вопросов...

Значит, поисковая нить не обманка. Зверь и печать связаны. Кто эта женщина, открывшая Врата?

Кэтриона вспомнила, где происходили нападения Зверя. Граница с Лааре. И поисковая нить теперь вела туда же. В земли Ибексов.

Что ей теперь делать?

В Лааре она одна, конечно же, не поедет. Да и как туда попасть — там же война. Пожалуй, она вернется в Лисс, в Орден, и поговорит с командором. Напишет Магнусу и будет ждать. А то и вообще вернется в Ирдион.

Так будет безопасно. Потому что есть ещё псы. Есть ещё тот, кто напал на неё в гостинице. Слишком много желающих её убить.

И есть ещё Рикард...

И она до сих пор не знает, кто он такой.

Рикард Адаланс....

Имя засело где-то в голове.

Завтра ей придется с ним расстаться. И мысль эта почему-то была неприятной.

Кэтриона проснулась сама и увидела, что за окном уже не ночь — серо. Рикард её не разбудил, и она проспала почти до утра. Тихо. Без сновидений. А на её вопрос, почему он это сделал, лишь пожал плечами: «Не спалось».

Но Кэтриона чувствовала — он лжет. Он не стал её будить, потому что… он заботится о ней.

Проклятье!

И когда он вышел из домика, она не удержалась, коснулась его вещей... С каждым мгновеньем, проведённым вместе, она хочет знать о нём всё больше.

Серые пятна памяти...

Дороги... Постоялые дворы... Таврак в серой войлочной шапке с пером цапли что-то бормочет, снимая с лошади седло... Она уже видела его, когда в Ирдионе пыталась считать память с этих же сумок... Дом... Гостиная с зеркалом и лестницей...

Седельные сумки — не слишком подходящая вещь...

Нужно что-то личное. То, что давно с ним...

Но что?

Ловко расстегнула застежку на одной из сумок. Чистая рубашка, кусок хорошего мыла, расческа...

А под всем этим на дне лежал кожаный кофр для свитков схваченный двумя деревянными обручами. И печать на нём — змея, свернувшаяся восьмеркой. Ашуманский символ…