– Мики, какого хрена?!

Наконец-то Майклу Ребусу удалось вызвать взрыв эмоций у старшего брата. Что касается студентов, то им, по крайней мере, хватило такта сделать виноватый вид за свое преступное поведение.

– Вам повезло, – сказал им всем Ребус, – что в данную секунду мне на все это начхать.

– Да ладно, Джон. – Майкл протянул ему недокуренную самокрутку. – От этого никакого вреда.

– Вот-вот. – Ребус вытащил из своей сумки бутылку виски. – Зато от этого есть.

Остаток вечера он пролежал на диване, прихлебывая виски и подпевая всем старым песням, доносившимся из динамиков. Бульшую часть выходных он так и провел. Студенты, похоже, не возражали, хотя он и заставил их унести из дома всю травку. Они убрались в гостиной вокруг него, им помогал даже Майкл, а вечером в субботу все отправились в паб, оставив Ребуса с телевизором и несколькими бутылками пива. Майкл, похоже, не сообщил студентам о своей отсидке, и Ребус надеялся, что тот и дальше будет помалкивать. Майкл сказал, что готов съехать или, по крайней мере, уступить брату кладовку, но Ребус отказался. Он сам толком не знал почему.

В воскресенье Ребус отправился на Оксфорд-террас, но там вроде бы никого не было, а дверь ключом по-прежнему не отпиралась. Либо замок поменяли, либо Пейшенс пряталась где-то в квартире и в компании юных племянниц пожинала плоды своего завидного умения разом обрубать все концы.

Стоя перед кабинетом Фермера Уотсона, он оглядел себя с головы до ног. Конечно, приехав сегодня утром на Оксфорд-террас, он увидел там, как и обещала Пейшенс, выставленный за дверь чемодан с вещами. Никакой записки – один чемодан. Он переоделся в чистый костюм в служебном туалете. Костюм немного помялся, но это вполне соответствовало обычному виду Ребуса. А вот галстука подходящего у него не нашлось: Пейшенс положила в чемодан два жутких коричневых галстука (неужели это действительно его галстуки?) и темно-синий костюм. Коричневые галстуки не годились. Он постучался, прежде чем открыть дверь.

– Заходи, Джон, заходи.

Ребусу казалось, что Фермер с трудом привыкает к Сент-Леонардс. Какая-то тут была не та атмосфера.

– Садись.

Ребус огляделся в поисках стула. Один стоял у стены, но на нем лежала стопка папок. Он снял ее, поискал глазами место на полу. Места в кабинете старшего суперинтенданта было чуть ли не меньше, чем у Ребуса.

– Вот все жду, когда доставят обещанные шкафы, – ворчливо сообщил Уотсон.

Ребус развернул стул к столу и сел:

– Слушаю вас, сэр.

– Как дела?

– Дела?

– Да.

– Дела отлично, сэр. – Ребус вдруг подумал, уж не прознал ли Фермер про Пейшенс. Впрочем, нет, откуда?

– Как констебль Кларк – справляется?

– У меня на нее жалоб нет.

– Хорошо. У нас тут намечается работенка – совместная операция с Торговыми стандартами[5].

– Да?

– Старший инспектор Лодердейл введет тебя в курс дела, но прежде я хотел узнать, все ли в порядке.

– Что это за совместная операция?

– Ростовщичество, – коротко ответил Уотсон. – Да, забыл спросить: кофе хочешь?

Ребус замотал головой, глядя, как Уотсон низко нагнулся и сунул руку куда-то под стул. В комнате было так тесно, что кофеварку пришлось поставить на пол у стола, где старший суперинтендант уже по крайней мере два раза (насколько это было известно Ребусу) разлил все на новый бежевый ковер. Когда Уотсон снова выпрямился, в его мясистой руке была чашка с дьявольски крепким напитком. Кофе старшего суперинтенданта стал легендой в определенных кругах Эдинбурга.

– Ростовщичество и крышевание, – уточнил Уотсон. – Но в основном ростовщичество.