Не все-таки! Она беременна! Нам нужен мир.

— Тебе стоит успокоиться, Юль, — я смягчаю тон, добавляя ему виноватых ноток, — мы ведь не хотим, чтобы и у тебя был нервный срыв? Не хотим рисковать нашим с тобой малышом?

— Я тебя просила! — она не желает униматься. — Просила дать мне время. Зачем ты явился к моему врачу? Ты мне не доверяешь, Ник?

— Хочешь сказать, у меня нет повода?

Я не хотел произносить эту фразу.

Она вырвалась из самых темных моих глубин, куда я обычно заталкиваю всю свою паранойю, которой только пальчик покажи.

Вырвалась и ударила в тяжелый набат, заставляя Юлю с той стороны резко замолчать.

Господи...

Сказать такое беременной девушке…

Почти то же, что ударить…

Ненавижу себя за эту неосторожность, но в то же время чувствую… Слабый отголосок удовлетворения.

Она ведь должна понимать, что лишает меня абсолютно всего.

Я бы каждую минуту с ней был. С ней и с малышом. Врезал бы в память каждую секунду развития нашего с ней ребенка. В ней.

Её беременность должна была нас сплотить. Но все произошло наоборот. Если до принесенного мне теста с двумя красными полосками наши отношения можно было назвать неплохими, пусть от чувств голова и не кружилась, то после…

Сегодняшний скандал — он давно назревал, на самом деле.

— Так может быть, ты и жениться на мне уже не хочешь? — всхлипывает Юля, и я прикрываю глаза.

Может быть…

Хотя нет.

Я точно знаю, что в глубине души сомнений нет никаких. Никаких “может быть”...

Вот только сейчас ведь вопрос не в том, чего я хочу или не хочу. Сейчас ведь вопрос в том, способен ли я нести ответственность за свои действия и свои поступки.

И Юля…

Я её выбрал. Сам решил зайти с ней дальше, чем стоило.

— Успокойся пожалуйста, — прошу я устало, — нам с тобой не нужны скоропалительные решения. Сейчас — и без того слишком много проблем. А твой врач… Я просто хочу знать больше, Юль. Я боюсь за тебя и малыша.

— Боишься? — тон невесты становится чуть другим. Как будто в темной буре намечается просвет. — Ты любишь меня, Ник?

— Ты ведь это знаешь, — стараясь не сбиться с шага, поднимаюсь по ступенькам к дверям, — давай поговорим вечером? Меня уже ждут.

— Давай, за ужином, — Юла всхлипывает и все-таки начинает спокойней дышать, — я плов приготовлю, хочешь?

Что угодно, лишь бы она успокоилась. Лишь бы угроза ребенку стала минимальной.

— Кстати, занеси, пожалуйста, Артему Валерьевичу справку о беременности, — спохватываюсь я уже у самой двери в холл.

— З-зачем? — голос Юлы неровно вздрагивает.

— Затем, что он сейчас не в духе. И может тебя уволить. Если у тебя нет — позвони врачу и попроси выписать. Это срочно.

На этой фразе я заканчиваю разговор, выдыхая. Стираю с лица все лишние эмоции, нацепляю приветливую улыбку, шагаю в свою приемную.

— Доброе утро.

— Доброе-доброе, — мой гость вопреки ожиданиям не скучает на диване, а стоит у стены, на которой развешаны фотографии счастливых клиентов, и внимательно их изучает.

Оборачивается ко мне, и я быстро оцениваю стоящего передо мной человека. Цепкий взгляд, уверенная жестикуляция, общая хорошо ощущаемая аура уверенности. Костюм, часы - это все мелочи, на самом деле, статус не всегда прячется в них. Хотя тут и с этим полный порядок.

Руководитель. Что ж, неплохо, значит, и заказ будет весьма приличный.

— Николай Ольшанский, директор клуба, — аккуратно сглатываем “этого бедлама”. То, что могло бы прозвучать как шутка, сейчас выглядит печальной правдой. Ох, Энджи, как мне тебя сейчас не хватает.

— Берг. Дмитрий Берг, — белозубо улыбается мужчина и жмет протянутую мной руку.