Фокус удался. И даже наркоконтроль не испортил мне картинку. Есть все-таки хорошие боги, и они определенно болеют за Артемис.

— Договор можем подписать у меня в кабинете.

Обратно идем, обсуждая нюансы грядущего мероприятия. Разговор становится все менее и менее формальным. Я рекомендую аниматоров, зная, кто действительно лучше всех вытянет этот заказ, а сам внутренне примеряюсь — когда уже настанет время спросить про Энджи. И в каком, блин, контексте? Наверное, стоит все-таки дойти до приемной и уже там…

Дмитрий останавливается так резко, как будто налетает на стену. Я по инерции еще делаю два шага вперед, а потом спохватываюсь и оборачиваюсь к клиенту.

— Дмитрий?

Он почему-то не реагирует. С неподвижным лицом стоит и смотрит влево, не двигаясь с места. И снова мне приходится прослеживать траекторию его взгляда, только в этот раз мои глаза останавливаются на ступеньках клубного ресторана. На двух девушках, сидящих за неубранным столиком летней веранды и что-то бурно обсуждающих. В одной из девушек я к своему удивлению узнаю Юлу, во второй — Арину, одну из официанток. Они с Юлой дружат, по крайней мере “я слышала от Аринки” я от невесты слышу чаще, чем “мне мама сказала”.

— Это кто? Клиентки? — голос Дмитрия звучит неожиданно хрипло. Это не страх, но что-то не очень от него далекое.

— Сотрудницы, — осторожно проясняю. Причины для такой реакции мне не понятны, но…

— Я передумал, — неожиданно резко Дмитрий встряхивает головой, — я найду для своего мероприятия другой клуб. Извините, что отнял время, Николай.

Я даже окликнуть и отговорить его не успеваю.

Он просто разворачивается и быстрым шагом уносится к клиентской парковке.

Я в ступоре провожаю его взглядом. Что это было, черт возьми?

8. 8. Энджи

Звонок раздается рано. Аж в девять утра!

Я понятия не имею, что делают нормальные больные люди в больнице, а я в больнице сплю. Я вдруг поняла, что мне надо, что у меня года три уже план по сну не выполняется, и взялась за невыполнимую миссию “догнать и перегнать”. В смысле перевыполнить…

Ну, конечно же, я не только сплю. Ох, кто б мне дал. У этих невыносимых больничных медсестричек не понос, так золотуха, не бесконечные анализы, так психиатр, обед, ЭКГ, градусники, кварцевания, школа будущих мам и что совершенно неожиданно — йога для беременных. Три раза в неделю. Правда это уже за отдельную доплату, но… Я решаю, что все-таки оно того стоит.

В итоге доспать удается час-два, и то обычно после обеда, в этот дурацкий тихий час, но вот конкретно сегодня я только поймала кайф от тишины отдельной палаты, только задремала в предвкушении утреннего обхода, только нашарила такой цветной, такой весь пропитанный моим фраевским настроением сон, и тут…

Нет, это был не “дзынь”, конечно.

Это был вдумчивый перелив мелодии одного исландского композитора, влюбившего меня в себя парой строчек: “я прощаюсь с тобой, я бы отдал все, чтобы мне сломаться…”

А что еще мне было ставить на звонок, если не это?

Номер незнакомый, это было удивительно — но при этом номер не был похож на номера всяких колл-центров.

Впрочем, лежа в больнице я уже даже на холодные прозвоны отвечала. В основном от скуки. И все же сейчас принимаю вызов с осторожностью, будто кнопочку на тикающей бомбе нажимаю.

— Да?

— Привет.

Голос мужской, мягкий, неуловимо знакомый, но…

Фразу “это кто” я едва удерживаю на языке. Нет, я догадаюсь сама. Сейчас, сейчас. Ну вот вертится же где-то рядом догадка, ну…

— Не узнаешь, да? — отчего-то с той стороны трубки надо мной потешаются. — Так и знал, что не узнаешь, Гелька.